Заговор Высокомерных - [42]

Каплин сидел за столом в рабочем кабинете, освещенном одной лишь настольной лампой. Он вновь и вновь прокручивал в голове разговор с Еленой Викторовной, матерью Дарьи. Все же странная женщина…

«– Так вы считаете Вадима Доронина виновным в бедах дочери?

– Ну да. Был бы он хорошим мужем, не путалась бы она ни с кем!

– Значит, вы знали про ее отношения с другим мужчиной?

– Знала, конечно!

– На празднике по случаю юбилея автосалона вы тоже были. Вы имеете к нему какое-то отношение?

– Нет, просто была, как гость.

– Дарья вас пригласила?

– Да ну, вы что. Я сама заглянула к ним. Даша бы меня не позвала».

Следователю не давали покоя ее слова и серое пальто с меховым воротником, в которое она была одета… «Пальто, как у Барбары Брыльской».

Размышления прервала музыка. Звонил судмедэксперт.

– Алле, Лева, тут по твоему французику заключение готово. Короче, ВИЧ у него был… Вот такие пироги.

Каплин не дослушал, безмолвно нажал отбой и опустил руку с телефоном. Глядел пустым взглядом в стену и никак не мог собраться с мыслями. Но еще один внезапный звонок мобильного вывел его из оцепенения. Поднял трубку, ответил. В следующее мгновение гримаса боли исказила его лицо и, схватив с вешалки куртку, Лев Гаврилович бросился к двери.

Глава

XIX

Чем ближе автозак подъезжал к зданию следственного комитета, тем, кажется, быстрее билось сердце Дарьи Лисневской. А когда ее повели по светлому, не в пример СИЗО, коридору, застеленному широким бордовым ковром и увешанному фотографиями сотрудников, она вообще думала, что вот-вот лишится чувств. Последний раз так сильно волновалась перед защитой дипломной. В сотый раз представляла, как примет ее Каплин, что скажет, как посмотрит. Ночь, считай, не спала из-за этого.

Когда сопровождавший ее сотрудник СИЗО повел Дарью мимо уже знакомой двери, что-то внутри неприятно защемило от дурного предчувствия. Но ведь кабинет можно и поменять? В том, например, перед праздником окна моют… Хотя, конечно, для генеральной уборки еще не сезон. Лисневская пыталась всячески себя успокоить, убедить, что ничего страшного не произошло.

Ей указали на другую дверь, сразу за поворотом. Конвоир, войдя первым, сообщил об их прибытии, а женский голос сказал: «Заводите». Вот тогда Дарья и осознала, что страшное все же случилось…

За столом сидела молодая женщина в форме. По возрасту примерно ее ровесница. Она листала папку с делом. А когда Лисневская села на стул перед ее столом, та, наконец, отвлеклась от своего занятия.

– Здравствуйте, Дарья Александровна.

За спиной следовательницы было приоткрыто окно, откуда веяло поистине весенним теплом. Складки тюля покачивались от едва ощутимых дуновений ветра. Кроме того, с улицы доносился настойчивый и звонкий щебет птиц. Чтобы шум не отвлекал от беседы, молодая женщина закрыла пластиковую створку и снова села на место, выжидающе посмотрев на обвиняемую.

– А где Лев Гаврилович? – спросила Лисневская.

– Он попросил меня заменить его, – несколько опешив от такого напора, ответила сотрудница следственного комитета. – Меня зовут Ксения Яковлевна Гнатюк. Я ознакомилась с материалами вашего дела и готова внимательно вас выслушать.

– А он… почему не он сам? – растерянно прошелестела одними губами Дарья. – Он, что, больше не будет этим заниматься?

– Вполне возможно, что Лев Гаврилович какое-то время не будет работать.

– Почему? У него что-то случилось? – испугалась подследственная.

– У него проблемы в семье, – вздохнула Ксения Яковлевна. – Вы будете со мной говорить? Зачем вы просили встречи со следователем?

– Я буду говорить только со Львом Гавриловичем, когда у него появится возможность со мной встретиться, – дрогнувшим от волнения голосом заявила Лисневская.

Гнатюк озадаченно изогнула одну бровь и смерила подозреваемую недоуменным взглядом.

– То есть, вы просто так отвлекли от работы сотрудника следственного комитета? Сказать вам нечего?

Дарья промолчала.

– На то, что Каплин в ближайшее время сможет с вами встретиться, советую не рассчитывать, – в тоне молодой женщины промелькнули язвительные нотки. – Вполне возможно, что это дело передадут мне. Тогда вам придется говорить именно со мной,

В ответ снова не последовало ни слова.

– Конвой, уводите! – встав с места, Ксения Яковлевна открыла двери кабинета и недовольно скрестила руки на груди.

Она наблюдала, как уводят Лисневскую, в голове которой роилось сразу столько мыслей, что сосредоточиться хотя бы на одной из них не было никакой возможности.

Выходит, что единственный человек, который был на ее стороне, покинул ее. А если эти семейные проблемы – просто предлог? Может быть, он не хочет ее видеть после той выходки? Ну конечно! Наверняка избегает ее теперь или вообще не желает больше иметь с ней дел!

– Так, а что там с Каплиным? – поинтересовался сопровождавший Дарью сотрудник СИЗО у грымзы-следователя.

Та покосилась на обвиняемую, но все же ответила.

– Да инсульт у матери, вроде. Она в больницу попала в тяжелом состоянии. Сейчас, говорят, уже чуть лучше. Но там лекарства нужны, и сиделка. А денег, естественно, нет. Короче, Лев сам с ней сидит теперь. Денег назанимал. Не представляю, как будет отдавать. Ну и, сам понимаешь, какая тут работа. Взял отпуск за свой счет.