Заговор в Уайтчепеле - [51]

Сестры не раз помогали ему прежде при проведении расследований, и миссис Рэдли прекрасно знала, какие отношения связывали Шарлотту с мужем, а также была в курсе существования «Узкого круга». Миссис Питт не могла сказать ей, где находится ее муж, но могла объяснить причину его отсутствия.

– Что все это значит? – спросила Эмили. Она чувствовала: за тем, что рассказала ей сестра, кроется нечто большее, и в ее голосе прозвучали тревожные нотки.

– «Узкий круг», – произнесла Шарлотта вполголоса. – Я думаю, Эдинетт входил в него, даже уверена в этом. Они не простят Томасу того, что он добился для него обвинительного приговора… – Она судорожно вздохнула и добавила: – Его повесили сегодня утром.

Миссис Рэдли помрачнела.

– Я знаю. Читала в газетах. Журналисты продолжают гадать, виновен он или нет. Похоже, никто понятия не имеет, зачем ему это было нужно. А у Томаса есть какое-нибудь объяснение или хотя бы предположение?

– Нет.

– И он не пытается выяснить?

– У него нет такой возможности, – тихо сказала Шарлотта, глядя на разбросанное по полу белье. – Его перевели с Боу-стрит… в Ист-Энд… разыскивать анархистов.

– Что? – Эмили пришла в ужас. – Это ужасно! Ты обращалась к кому-нибудь?

– Никто не в состоянии помочь. Корнуоллис уже сделал все, что только мог. По крайней мере, пока Томас находится в Ист-Энде, инкогнито, неизвестно где, они не смогут до него добраться.

– В Ист-Энде, инкогнито?

Лицо Эмили явственно отражало страшные картины, которые рисовало ее воображение. Шарлотта повернула голову в сторону.

– С ним может случиться что угодно, и я узнаю об этом неизвестно когда.

– Ничего с ним не случится, – быстро сказала младшая сестра. – И действительно, там он в большей безопасности, чем здесь.

Но в ее тоне было больше отчаянной смелости, чем убежденности.

– Что мы можем сейчас сделать? – спросила она.

– Я была с визитом у миссис Феттерс, – ответила миссис Питт, стараясь придерживаться того же позитивного тона, – но ей ничего не известно. А сейчас я пытаюсь придумать, что предпринять дальше. Эти двое наверняка из-за чего-то поссорились, но чем больше я узнаю о Мартине Феттерсе, тем в большей степени он представляется мне человеком, не способным причинить кому-либо зло.

– Значит, ты не там ищешь, – сказала Эмили. – Полагаю, ты перебрала все очевидные варианты – деньги, шантаж, женщина, соперничество и прочее? Кажется, они были друзьями? Что их связывало?

– Путешествия и мечта о политических реформах, как сказала его жена. – Шарлотта сложила и убрала последнюю простынь. – Хочешь чаю?

– Не особенно. Но я предпочла бы посидеть на кухне, чем стоять перед шкафом для постельного белья, – ответила миссис Рэдли. – Интересно, можно ли серьезно поссориться из-за путешествий?

– Сомневаюсь. К тому же они ездили в разные места. Мистер Феттерс – на Ближний Восток, Эдинетт – во Францию, а когда-то он жил в Канаде.

– Тогда виновата политика.

Женщины спустились по лестнице и прошли по коридору в кухню, где Эмили перекинулась парой слов с Грейси. В любом другом доме она не стала бы разговаривать с горничной, но ей было хорошо известно о том, как Шарлотта относится к этой девушке.

Хозяйка дома поставила чайник на огонь.

– Они оба жаждали реформ, – продолжила она прерванный разговор.

Ее сестра опустилась на стул.

– А разве не все их жаждут? Джек говорит, что они крайне необходимы. – Она взглянула на свои руки, лежавшие на столе – маленькие, изящные, удивительно сильные. – Волнения происходили всегда, но сегодня ситуация значительно хуже, чем даже десять лет назад. В Лондон съезжается множество иностранцев, а работы на всех не хватает. Думаю, анархисты здесь появились еще несколько лет назад, но сейчас их число возросло, и настроены они очень решительно.

Шарлотте все это было известно – об этом часто писали в газетах, в том числе и о суде над анархистом, обвиненным в убийстве Карно[8]. Знала она также, что в Лондоне анархистов больше всего в Ист-Энде, отличавшемся ужасающей нищетой и высочайшим уровнем недовольства населения. Это был официальный предлог для откомандирования туда Питта.

– В чем дело? – спросила Эмили, увидев на лице сестры выражение испуга.

– Ты считаешь, они действительно представляют опасность? Я имею в виду более серьезную, чем отдельный безумец?

Миссис Рэдли молчала, не спеша отвечать. «Почему? – подумала Шарлотта. – Может быть, она подыскивает подходящие слова, собирается с мыслями или, хуже того, медлит из деликатности?» Тогда ответ должен был быть поистине страшным. Уклончивость была не в характере ее сестры.

– Да, – негромко произнесла Эмили, когда Грейси поставила перед ними чашки с чаем. – Я думаю, Джек тревожится не из-за безумцев-анархистов, а по поводу настроений в обществе. Монархия крайне непопулярна, и вовсе не среди тех, от кого это можно было бы ожидать, а среди весьма важных персон, которых ты никогда не заподозрила бы в этом.

– Непопулярна? – с изумлением переспросила миссис Питт. – В каком плане? Я знаю, люди считают, что королева должна делать гораздо больше того, что она делает, но они говорят это уже лет тридцать. По мнению Джека, сейчас ситуация изменилась?