Заговор в Насцензе - [53]

— Куст ежевики меня уколол, — Вико посмотрел на свои белые нежные ладони. — И мне не понравилось опорожняться за деревом, — он задумался на миг. Когда он заговорил снова, его голос был мягче. — Сначала. Так делают друзья?

— Конечно, — заговорил Адрио. — Друзья заступаются друг за друга. Когда одного из них мучают, другой заступается, когда может, или ищет помощь, если сам не может. Друзья делают маски друг с другом на праздник Середины лета. Если одному присылают печенье из дома, он делится с другим. Они посещают семьи друг друга на праздники.

— Друзья прячутся в свои места и говорят, — Петро был тронут.

— Порой они ведут себя как дураки, — сказал Адрио. Он уже не говорил с Вико, он говорил Петро. — И хоть они хотят перестать вести себя так, проще продолжать вести себя глупо, чем признать неправоту. Я хотел признаться тебе в этом.

— Я знал, что ты был сам не свой, — сказал Петро. — Ты — ужасный идиот, но не так.

— Думаю, я такой, и это пугает меня, — глаза Адрио были большими. — Я ненавидел себя, когда был тобой. Я хотел снова быть собой, но боялся твоих слов, если признаюсь, что устал быть тобой. Теперь я знаю точно. Быть мной не весело чаще всего, но быть тобой ужасно.

Петро видел логику в мыслях друга, но Вико растерялся. Все, что он мог сказать, прозвучать не успело, кто-то заговорил снаружи:

— Нет, я не видел принца. Может, он с пленниками.

— Я не должен тут быть, — сдавленно прошептал Вико. Он без слов юркнул мимо Эмилии за гобелены сзади. Он смог втиснуться в пространство между гобеленом и стеной палатки, не выдавая себя.

Он только скрылся, кто-то сдвинул ткань на входе. Солнце село, и света было мало, но осталось достаточно, чтобы они видели, что к ним пришел Саймон Якобучи. Адрио помрачнел. Петро прищурился, глядя на ненавистную фигуру. Только Эмилия смотрела на предателя, не изменившись в лице.

— Что происходит? — спросил он. Они привыкли к полутьме, но он — нет. Было понятно, что он не мог различить их в полумраке. — Сколько вас тут?

— Трое, — сказала Эмилия. — Сколько у тебя зубов, если не умеешь так считать.

Саймон невесело ухмыльнулся.

— Очень смешно, миледи. Смешно. Да, очень… — он огляделся в палатке, проверяя двух парней и стражницу, но будто уверенный, что тут был четвертый. — Тут кто-то был?

— Да, — едко ответила Эмилия. — Кто-то большой и уродливый. Якобучи, кажется.

Она вздрогнула, когда он бросился к ней и склонился к ее лицу. Петро чуть не выскочил из кожи.

— А ты шутница, девица, — оскалился Саймон, напоминая голодного волка. — Но завтра ты смеяться не будешь.

— Почему? — спросила она, пытаясь звучать спокойно. — Что будет завтра? Твое купание раз в год?

Словно он был волком на невидимом поводке, за который потянули, Саймон отпрянул, выпрямился и рассмеялся.

— Вот увидишь, — пообещал он. — О, да. Увидишь. Интересно, так есть тут кто-нибудь?

Он проверил гобелены у двери, заглянул за них во тьму. Петро решил отвлечь его.

— Кого ты ищешь?

— Принца, — рявкнул Саймон. — Думаю, вы встречались. Низкий мальчик. Очень послушный. До этой ночи так было.

Петро сглотнул, заставляя себя произнести следующие слова. Он знал, что Вико слушал, он рассчитывал на это. Но было сложно сказать правду при том, кто ее никогда не слышал.

— Зачем тебе этот мальчик, Якобучи? — он старался звучать возмущенно. — Ты сам знаешь, что он не сядет на трон.

— О, он будет на троне.

— Никогда. Семь каз Кассафорте выбрали короля Мило. Они счастливы с ним, как и все королевство.

— Я не рад простолюдину-королю. Как и многие люди. Он может быть и не из Кассафорте.

Петро с презрением рассмеялся.

— За тобой не стоит много людей. Ты из маленькой группы, которая распространяет слухи и страх для своих целей.

Саймон прищурился. Он отвлекся.

— Группа, которая знает, что король Мило — простолюдин, ничтожество, поднявшееся выше его статуса.

Петро не стал отвечать. Заговорила Эмилия, тоже не впечатленная:

— Ты сам простолюдин. И я такая, и я счастлива за него.

— Тут ты снова ошибаешься, — Саймон прошел к ней, грозя пальцем. — Может, я простолюдин сейчас, но не буду, когда король Вико будет на троне. Оливковая корона не должна была покинуть род Алессандро.

Вико прятался рядом с Эмилией.

— О чем ты? — Петро заставил Саймона повернуться. — Тебе нет дела до короля Алессандро, иначе ты уважал бы наследника, которого он выбрал.

— Может, нет, — он рассмеялся. — Лэндеры все наладят, когда мы пригласим их. Я знаю только, что будет новая Семерка и новые Тридцать, когда Веренигтеланде будут влиять на эту страну. Все будет новым, и я буду среди новых. Может, я буду сидеть в казе Диветри, в твоих старых покоях, сынок, — сказал он Адрио.

— Не будешь, — парировал Адрио.

— Этого хочет принц Вико? — спросил Петро, может, слишком громко. — Он сказал, что хочет покончить со старым режимом?

— Какое дело до того, что хочет маленький бастард? — Саймон потирал ладони. — Он будет делать то, что скажет ему император.

— И его дядя сделал его марионеткой, — прорычала Эмилия.

— Ха! Если его дядя существует. У меня есть сомнения. Никто из нас его не видел, хотя он доставил марионетку. Противный этот малец, — Петро показалось, или из-за гобелена донеслось тихое оханье? Может, Саймон тоже это услышал, он повернул голову.