Заговор - [33]

Джон выбрал это место не случайно.

Штат Мэриленд, названный в честь Генриетты-Марии, супруги английского короля Карла I, располагается к северу от Вашингтона на Атлантическом побережье. Он славится чистым воздухом, ровным мягким климатом, прекрасными пейзажами и великолепной рыбалкой. Приятная во всех отношениях провинция, но совсем недалеко до столицы, куда Мак-Грегор регулярно наведывался, когда ему надоедало удить рыбу с борта своей яхты и копаться в саду.

После беседы с Хедли предстояло еще встретиться с Эдвардом Кински, отдавшим более двадцати лет службе в разведке, а сейчас – респектабельным владельцем лоббистской фирмы, пробивающей выгодные контракты и государственные заказы для крупных компаний.

Кински неоднократно приглашал Мак-Грегора присоединиться к этому суетливому бизнесу, но уговорить «старого бандита» ему не удавалось.

Мак-Грегор не исключал, что скоро ему вновь придется встретиться с Хедли или его непосредственным «работодателем» – президентом Бушем, чтобы продолжить разговор о «пакистанской принцессе». Поэтому он хотел быть в курсе всего происходящего и выяснить у своего приятеля расклад сил в Вашингтоне.

Кински был великолепно осведомлен о реальной ситуации в коридорах власти и давал весьма полезные рекомендации.

От этой беседы во многом зависело дальнейшее поведение Мак-Грегора – согласится ли он продолжить работу с Беназир Бхутто и даже выехать вслед за ней в Пакистан или откажется от этой чести под благовидным предлогом. В том, что такое предложение будет сделано, Джон не сомневался ни на минуту. Особенно после трогательной встречи с Хедли.

Он действительно редко ошибался – и в этом Хедли не кривил душой, – но для принятия окончательного решения не хватало информации.

Мак-Грегор загодя вошел в ресторан, предложенный Кински. Других дел у него не было, а Вашингтон мало приспособлен для пеших прогулок – широкие проспекты, большие расстояния, изнуряющая жара – словно в Южной Азии.

Сейчас, в июле, было около сорока градусов, и даже в сентябре, когда в Мэриленде будет золотая осень, температура может подняться до тридцатиградусной отметки.

По опыту прошлой работы Мак-Грегор знал, что его коллеги из разведок других стран перед командировками в Вашингтон проходят проверку состояния здоровья, как при поездках в самые жаркие страны мира. И это вполне уместно – не всякий выдержит.

В ресторане было многолюдно: конгрессмены, чиновники администрации, лоббисты, низко наклонившись над столами и не переставая жевать стейки, напряженно обсуждали свои дела.

Мак-Грегора всегда поражало обилие красных, багровых, распаренных физиономий среди обитателей Вашингтона, приближенных к власти. Казалось, они пили начиная с раннего утра и до поздней ночи. Почитающий лучшие сорта виски или, во время азиатских поездок, джин с тоником в качестве эффективного средства против малярии и тропической лихорадки, он с ужасом видел, как распухшие от избытка информации, денег и жирной пищи законодатели и их друзья-лоббисты, потеряв счет порциям, заглатывают коньяк со льдом.

Не чуждый аристократических замашек, Мак-Грегор морщился и старался избегать «обжорок» для деловых людей. Он спокойно реагировал на откровенные нравы портовых забегаловок. Но здесь все казалось ему неестественным, а значит, и некрасивым.

Кински появился неожиданно, как будто выскочил из служебного помещения для официантов. Может, так оно и было. Мак-Грегора это не удивляло.

– Беназир согласилась? – вместо приветствия спросил Кински, одновременно подзывая жестом официанта и изучая последнее SMS, высветившееся на экране его мобильного телефона.

– Откуда тебе известно? – удивился Мак-Грегор. – Я только что вышел от Хедли. Ни с кем другим эту тему не обсуждал.

– Ничего удивительного! Ты знаешь, за какое время распространяется слух в крупной корпорации, занимающей, скажем, двадцать этажей офисного здания?

– Зависит от слуха. Если речь идет о массовом увольнении, то почти мгновенно.

– В Вашингтоне все слухи важные. Любая информация стоит денег. В общем, ты почти прав. Интересный слушок пробегает двадцать этажей здания за десять – пятнадцать секунд. Научно доказано. А после твоей встречи с Хедли прошло более часа. Не удивлюсь, если информацию о твоих подвигах уже читают в Лондоне, Берлине, Париже, а может быть, и в Москве. Ну и разумеется, в «Аль-Кайеде». Возвращение Беназир в Пакистан их касается самым непосредственным образом.

– Ты оптимист.

– Всегда был оптимистом и тебе советую.

«Мой прогноз сбывается, – подумал Мак-Грегор, – одну полезную рекомендацию от Кински я уже получил».

– Стейк будешь? Коньяк со льдом? – спросил Кински. – Ах да! Извини, забыл. Ты пьешь только виски. Голос предков, если не ошибаюсь. Рыба тебе надоела в Мэриленде. Бери стейк! Говори быстрей, что выбираешь. Времени мало!

– На твое усмотрение. И немного виски – чистого. Льда и содовой не нужно.

– Значит, как обычно, – удовлетворенно отметил Кински, делая заказ и набирая ответ на новое SMS. – Как ты нашел Беназир Бхутто? В хорошей форме?

– Настроена решительно. Порвет всех.

– С Мушаррафом договорится?

«Боже, он повторяет те же вопросы, что и Хедли. Они мыслят по одной схеме».