Заговор рвачей - [2]

Днем и ночью я копал, копал, копал на Карамазовых. Мы должны были устранить эту угрозу. Угрозу для нашей газеты и, по большому счету, угрозу для всего общества. Такие, как Карамазовы, сами никогда не останавливаются. Прибрав алюминиевую отрасль, они выберут себе следующую цель, а потом следующую, и следующую. А это значит – будут трупы, трупы, трупы.

Чтобы их не было, по крайней мере в нашей газете, на время моего расследования акционеры начали переговоры, торг с Карамазовыми. Проводились акционерные собрания, консультации с юристами, экономистами. Время шло. А я работал. Месяц за месяцем. Пол года. У меня не было таких ограничений, как у правоохранительных органов, и в моем архиве собиралось все больше настоящих свидетельств, которые легко связывались с официальными справками и отчетами. Не бывает так, чтобы по десяткам эпизодов уж совсем бы не было свидетелей. Просто люди очень боялись. Но они и ненавидели Карамазовых. И потому, хоть и не под протокол, говорили, рассказывали о виденном, слышанном. Мне удалось даже найти, сфотографировать и перепрятать часть останков жертв Карамазовых.

Я получил и копии материалов из официального, в очередной раз замороженного дела Карамазовых. Отстраненные, переведенные на другие дела следователи охотно делились со мной информацией:

– Может, хоть тебе удастся это безобразие на свет божий вытащить…

Я торопился. Чем дальше, тем больше старший Карамазов начинал нервничать и вот-вот мог вновь перейти на более привычные ему пути решения проблемы покупки бизнеса. Как ни старался я быть очень осторожным, но мой интерес к делу Карамазовых все же не мог оставаться незамеченным. Сначала на меня не очень обращали внимание – мало ли журналистов вьется вокруг алюминиевой империи: ходят на презентации, берут интервью, пишут статьи о значении алюминиевой индустрии в социальной жизни страны. Но по прошествии времени, видимо, моя активность стала уж слишком бросаться в глаза. И как-то в баре ко мне подошел совершенно незнакомый человек:

– Хорошее пиво?

– Ничего.

– Знаешь, друг, а не лез бы ты в дела Карамазовых. Зачем тебе неприятности? Пей себе пиво. Наслаждайся жизнью…

Совет этот я, конечно, проигнорировал. Но когда две недели назад прямо у дома демонстративно взорвали мою машину, мы с главным редактором решили, что мне необходимо перейти на конспиративное положение. У меня уже было достаточно материала и чтобы подготовить цикл публикаций об алюминиевой империи, и чтобы при необходимости отстоять свою позицию в суде. И я снял на чужое имя квартиру, перестал появляться в привычных для себя местах, засел за компьютер. Первая страница готова. Вторая. Третья… Пятнадцатая… Тридцатая…

Время от времени мы встречались с главным редактором в одном достаточно невзрачном на вид кафе. По электронной почте назначали время встречи и, убедившись в отсутствии слежки, приходили в «Дельфин». Мы никогда не называли место встречи. Только время. Это означало, что встреча состоится в «Дельфине».

Мой цикл статей по делу Карамазовых был практически готов. И я уже хотел назначить на завтра встречу с главным редактором, чтобы передать материал, как он сам вызвал меня.

– Братьев Карамазовых расстреляли… – я повторил это снова и переспросил – Малькович? Их собственный бухгалтер?

– Да, – снова подтвердил главный. – Как ты знаешь, Малькович ведь раньше был концессионером одного из месторождений алюминиевого сырья.

– Да, – кивнул я, – пока на его глазах не перебили всю его семью: жену, четырех дочерей. Официальное расследование ни к чему не привело, убийц не нашли. А средний Карамазов пообещал Мальковичу найти убийц, если тот незадорого уступит месторождение алюминиевой империи. И Малькович согласился. Он был готов на все, лишь бы отыскать, наказать тех, кто лишил его семьи. Он переуступил Карамазовым права на концессию. И средний брат выполнил свое обещание. Мальковичу предъявили двух парней, которым, дескать, заказал его семью некий грек, положивший глаз на месторождение. Пацанов этих – якобы профессиональных киллеров, – тут же в присутствии Мальковича и пристрелили, а самого его Карамазовы взяли на работу бухгалтером. Он ведь в этом деле неплохой специалист: отличное образование, колоссальный опыт…

Главный вспомнил:

– По твоим сведениям, на самом деле не было никакого грека.

– Ну, да, – подтвердил я. – Семью Мальковича расстреляли по заказу Карамазовых. Самого его младший Карамазов тоже хотел отправить на тот свет, но мудрый старший убедил оставить специалиста в живых. Чтобы использовать квалифицированные мозги на благо алюминиевой империи.

Главный кивнул:

– Так вот, Малькович, видимо, каким-то образом тоже узнал правду. Когда он стрелял в Карамазовых, то так и выкрикнул: «Это вам за мою семью! За мою семью!»

Я закрыл глаза и провел руками по лицу, потирая его:

– Значит, все кончено. Я могу возвращаться в редакцию и домой.

– Да, – подтвердил главный, – возвращайся к нормальной жизни. Не забудь написать официальное заявление о приеме на работу. Твое рабочее место ждет тебя.

– Хорошо. Вечером закончу материал о Карамазовых и принесу завтра в редакцию.