Заговор равнодушных - [55]

– Откуда ты это взял? Может, поджидает барышню?

– Барышни на целых три дня не опаздывают. А я наблюдаю за ним уже третий день.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Зря я посылал тебя в последний раз в Дом Карла Либкнехта. Возможно, ты притащил его за собой. Но, поскольку в твое отсутствие он все равно остается здесь, ясно, что дело у него не к тебе, а ко мне.

– Тогда они произвели бы у нас обыск…

– Вероятно, они не совсем уверены. Одним словом, времени терять нельзя. Сегодня вечером переберусь на другую квартиру.

Роберт не счел возможным удерживать приятеля. Он стал предлагать Эрнсту квартиры своих знакомых, но тот отрицательно покачал головой. Пусть Роберт сохранит их на будущее, они еще не раз пригодятся. Сейчас надо на некоторое время разлучиться, не оставляя никаких лазеек, и не встречаться даже с общими знакомыми. Это – дело какого-нибудь месяца или двух. Через месяц-полтора, не раньше, Роберт может позвонить по этому вот телефону. Звонить надо не из дому, а из автомата. Спросить Рудольфа и сказать ему, чтобы передал Фрицу, что звонил Роберт: пусть Фриц позвонит тогда-то, во столько-то часов, по такому-то телефону. Номер опять-таки надо давать не свой, а кого-либо из отдаленных знакомых, куда Роберт в указанный день и час отправится с визитом. Эрнст вызовет его к телефону. Если все будет уже в порядке, они смогут повидаться. Пока что в своих отношениях им придется ограничиться телепатией. Есть, кстати, очень хороший вид телепатии: Эрнст будет регулярно читать «Вельтбюне» и «Нейе Бюхершау». Если он встретит там в ближайшее время несколько острых памфлетных статей доктора Роберта Эберхардта, это будет для него лучшим дружеским приветом и естественным продолжением их вечерних бесед.

Когда вконец стемнело, Эрнст начал собираться. Роберт заметно волновался. Он предложил товарищу, что проводит его на машине. Машина закрытая, сядут они во дворе, таким образом отъезда Эрнста никто не заметит, и шпик не сможет последовать за ним.

Эрнст охотно согласился. Они спустились в гараж. Роберт завел мотор. Эрнсту вдруг отчетливо припомнилось, как они со старым Эберхардтом ночью отвозили в клинику раненого Роберта. Сейчас старого Эберхардта не было дома…

Подошел Роберт и в темноте крепко обнял Эрнста.

Впоследствии, обнаружив у себя в кармане довольно значительную сумму денег, Эрнст сообразил, что Роберт мог их сунуть только в момент этого объятия.

Роберт усадил Эрнста в машину и задернул занавески. Сам он сел за руль. Машина быстро выскочила из ворот и, свернув вправо, стрелой умчалась в город.

Они долго петляли по городу, пока наконец Эрнст не окликнул Роберта и не сказал ему, смеясь, что прогулка была замечательная, но уже хватит. Он попросил высадить его на Потсдамерплац.

Когда хлопнула дверца и Эрнст исчез в толпе безликих прохожих, Роберт съежился, словно кто-то полоснул ножом по стеклу. Кажется, скрипнула включаемая скорость…

13

Встретиться им удалось только месяца через четыре. На свидании этом настоял Роберт, предупредивший приятеля, что должен сообщить ему нечто необычайно важное.

Роберт не сразу узнал Эрнста в очкастом господине с препротивными баками и неразлучной трубкой во рту. Удостоверившись, что это действительно Эрнст, он повел его к столику за амбразурой, сияющий и в то же время смущенные – таким не видел его Эрнст никогда. – Познакомьтесь: моя невеста, Маргрет. Мой лучший друг – Эрнст.

– Ты хотел сказать «Фриц», – сухо поправил Эрнст. – Вижу, ты настолько влюблен, что стал забывать имена своих лучших друзей.

Роберт смутился еще больше и пробормотал что-то в свое оправдание.

– Можешь быть спокоен, она абсолютно наш человек. Эрнста передернуло. Он обозвал про себя Роберта дураком и, любезно улыбаясь, пожал руку девушке. О да, она была красива. Пожалуй, даже чересчур красива той холодной красотой, от которой болят глаза.

Наклонив голову, она ответила крепким рукопожатием. Как ему понравилась последняя работа Роберта? По ее мнению, это блистательнее всего, что Роберт когда-либо написал.

Речь шла о предвыборном памфлете, направленном против национал-социалистов и написанном в форме эраз-мовой «Похвалы глупости». Памфлет действительно пользовался большим успехом.

Эрнст, косвенный автор этой идеи, подсказанной им Роберту еще во времена кейфа в особняке Эберхардтов, поспешил заверить, что вещь удалась Роберту превосходно и бьет в самую точку.

Во все время встречи говорила преимущественно Маргрет. Роберт молчал и улыбался счастливой, почти детской улыбкой. Маргрет – так называл он свою невесту – радовалась новой победе коммунистов: восемьдесят девять мандатов! Это немыслимо ни в какой другой буржуазной стране!

– Я так завидую Роберту, что он хоть в какой-то незначительной степени способствовал этой победе!

Впрочем, она не была отнюдь склонна смотреть на вещи сквозь розовые очки. Двести тридцать мандатов национал-социалистов – это ведь почти две пятых всего состава рейхстага! Прямо страшно подумать!

Эрнст попросил ее не выражать так громко своих политических чувств.

Они расплатились и пошли пройтись по Тиргартену. Маргрет не скрывала своих опасений. Со дня на день можно ожидать национал-социалистического путча. Геринг недавно в Спорт-паласе открыто требовал, чтобы улица на три дня была предоставлена штурмовикам. Готовы ли рабочие организации к обороне? Говорят, в Восточной Пруссии уже начались массовые политические убийства и штурмовики организованно готовятся к походу на Берлин.