Заговор - [17]

Эггарт пустился бежать, расталкивая немногих ошарашенных зевак. Ночь медленно оседала на город, когда он, добежав до конца квартала, свернул на Двенадцатую улицу.

И только тогда остановился.

Где же машина? Обернулся, сверяясь с указателем, соображая, не ошибся ли он. Нет. Двенадцатая. Обещали, что будет здесь. Сзади эхом донеслись крики, время снова набирало скорость на полных оборотах. Эггарт ощутил панический спазм в горле, едкий привкус нерешительности. Держи фокус. Вникни в происходящее. Нужно держаться спокойно, слушать звучащую в голове команду. Слишком много времени потрачено на подготовку, чтобы сбой в последнюю минуту пустил все насмарку. Он всматривался в улицу, чувствуя на себе взгляды, устремленные из соседних домов и отрезавшие ему все пути отхода. И снова пустился бежать.

На улицу выехала машина, не ждущая впереди никакой беды. Не раздумывая, Эггарт встал у нее на пути, поднял пистолет и прицелился в ветровое стекло. Машина, заскрежетав, встала, стрелок бросился к дверце, стащил с сиденья сидевшую за рулем женщину и швырнул ее на обочину. В считанные секунды машина была переведена на задний ход и, визжа, покатила к перекрестку. Внезапная остановка, ревущий скрежет коробки скоростей… и машины вмиг как не бывало.

* * *

Следом за коридорным Сара прошла в небольшой, но уютный номер с видом на Центральный парк. Поставила кейс рядом с секретером красного дерева, вручила молодому человеку несколько долларов и положила сумку на кровать. Оставшись наконец-то одна, расстегнула молнию на платье, скинула туфли, ощутив целительную мягкость ковра подошвами натруженных ног. Высвободив руки из рукавов, сбросила платье на пол, потом бережно положила на кровать и села.

Сара была сердита. Простой камешек — и она поддалась. Самое тяжкое во время выездов из Вашингтона: поездки вырывают из рутины, помогающей держаться настороже. Нежданные колдовские воспоминания обо всем чересчур знакомом. Всего ничего, сияние сапфира, а ее уже понесло: гостиница на улице Короля Фейсада, шум Эль-Балада, неистовствующего вдали, и девочка. Всякий раз — девочка, не сводящая с нее печальных голубых глаз, взгляд которых, как клещами, вырывал из Сары обещания. Ты ведь вернешься? — Да. — Ты вернешься за мной? — Да.

Нет!

Сара с трудом открыла глаза, только теперь поняв, что снова унеслась мыслями в прошлое. Несколько минут сидела совершенно неподвижно, пока Амман не спрятался обратно, в дальний закоулок ее памяти. С большим трудом встала, снова вживаясь в обстановку номера. Кейс уставился на нее своими замочками. Понимала: ей сейчас не до папок с досье. Нужно прогуляться на свежем воздухе и без опаски.

Выбрала джинсы, футболку, пару черных сапожек. Переложила из кошелька в карман несколько долларовых бумажек, сунула кейс под кровать и взяла пальто. Корректировка данных подождет.

Семь минут спустя огни машин на Шестой авеню мигали ей, шагавшей к центру. Она шла, мало представляя, куда направляется, однако понимала, как здорово оказаться в гуще движения. На подходе к Тридцать шестой улице Сара почувствовала, что проголодалась. Свернула направо и решила попытать счастья на Бродвее. Галантерейный квартал был безлюден и пуст, лишь изредка такси проносились мимо. Впереди густые черные тени ложились на тротуар.

Шаги за спиной Сара расслышала, лишь пройдя полквартала. Ровные, крепкие, в такт ее собственным: замедляются и ускоряются, стоит ей только сменить темп. Почувствовала, что начинает прислушиваться к отчетливому шагу ботинок на резиновом ходу, высчитывать расстояние между собой и возможным преследователем, вымерять путь впереди. Прекрати! Не обращай внимания. Ерунда. Кто-то идет по улице… да кто угодно, черт возьми! Не бери в голову. Оглянись и убедись: все это пустяки! Но охранный инстинкт слишком прочно укоренился в ней, его сигналы были слишком отчетливы, чтобы отделаться от них простыми уговорами. Впереди, ярдах в двадцати, неожиданно возникла вторая фигура — по виду пьяный, и это только обострило инстинкт. Пьяный делал вид, будто шатается, но с каждым шагом подходил все ближе и ближе, затягивая сеть вокруг нее и оттесняя глубже в тень. Пустившись бежать, Сара услышала спринтерский топот того, что нападал сзади, увидела, как метнулся на тротуар пьяный, отрезав ей все пути к бегству. Преследователь с маху въехал плечом Саре в спину, и она кубарем полетела прямо в лапы детины в лохмотьях, горой нависшего над ней.

Одним быстрым движением он толкнул ее в проулок, погруженный в кромешную тьму, если не считать тусклой голой лампочки, освещавшей сверху черный ход. Пытаясь смягчить удар, Сара уперлась в холодный кирпич стены, шершавые грани расцарапали ей ладони, вызвав мгновенный вскрик.

— Ни звука!

Сара упала на землю, но детина тут же схватил ее за плечо и вжал в стену. Едкая вонь от слишком убедительного одеяния пьянчуги заставила Сару поморщиться, а тот оглядывал ее пляшущими от безумного восторга глазищами. За плечом детины вырос второй и схватил Сару за волосы. У этого в глазах не было никакой страсти, вполне заслуженная добыча не вызывала никакого плотского желания. Поднося к ее щеке лезвие небольшого ножа, он улыбнулся: нежданное оживление на застывшем лице.