Заговор против Гитлера (20 июля 1944 г.) - [6]

Шахт и заговорщики

Таковы были главные причины, приведшие Бека, Витцлебена и других к созданию так называемой «оппозиционной» группы внутри гитлеровской Германии. Но что же толкнуло Шахта — одного из сторонников нацизма, ближайшего сотрудника Гитлера, организатора гитлеровской военной экономики — на установление связей с этой группой?

В настоящее время в Западной Германии, в США и Англии продолжаются попытки открыто реабилитировать Шахта и других видных германских монополистов, виновных в приходе Гитлера к власти и в развязывании второй мировой войны.

Англо-американские апологеты германских монополистов из кожи лезут вон, чтобы оправдать в глазах мирового общественного мнения свои преступные связи во время войны с представителями германской промышленности и банков. В этом отношении характерна объемистая книга американца Петерсона, изданная в 1954 г. в Бостоне, под претенциозным названием «Ялмар Шахт „за“ и „против“ Гитлера». Петерсон изображает Шахта как активного врага фашизма и противника Гитлера и войны. Он, в частности, пишет, что «с 1936 года Шахт делал все, что мог, в финансовом и политическом отношении, чтобы приостановить вооружение». В действительности же Шахт делал все, что мог, чтобы обеспечить гитлеровскую военную машину в экономическом и финансовом отношении.

Немалую роль в распространении вымысла о невиновности германских монополистов в гитлеровских преступлениях сыграли две книги, написанные Шахтом: «Расчет с Гитлером» (выпущена в 1948 г.) и «76 лет моей жизни» (выпущена в 1953 г.).

В этих книгах, вопреки историческим фактам, Шахт стремится создать вокруг своего имени ореол мученика, борца с гитлеровским режимом и возвеличить свою роль в заговоре против Гитлера.

Но известно, что по инициативе Шахта 12 ноября 1932 г. промышленные и банковские магнаты Германии обратились с письмом к президенту Гинденбургу, в котором потребовали передать власть Гитлеру.

В марте 1933 г. Шахт был назначен президентом имперского банка, в августе 1934 г. он занял пост министра экономики, оставив за собой руководство имперским банком. В мае 1935 г. Шахт назначается генеральным уполномоченным по вопросам военной экономики с предоставлением ему прав полного контроля над всей гражданской экономикой, используемой для военного производства. В 1939 г. он занял пост министра без портфеля.

Все это говорит о том, что с именем Шахта связано большинство мероприятий гитлеровцев по экономической подготовке войны: финансирование Гитлера и его клики и разработка экономических планов, направленных на осуществление агрессии.

В письме начальнику военно-экономического управления ОКВ генералу Томасу Шахт писал: «Я с величайшим удовлетворением вспоминаю о работе по перевооружению германского народа, как о непременном условии для создания новой германской нации».[23]

Шахт поддерживал нацистов еще до их прихода к власти и активно содействовал назначению Гитлера на пост канцлера. В книге «76 лет моей жизни» Шахт писал, что его взаимоотношения с Гитлером медленно, но неуклонно стали ухудшаться с 1936 г. На Нюрнбергском процессе он утверждал, что вступил в «оппозицию» против Гитлера после отставки Фрича и Бломберга.

Действительно, в 1938―1939 гг. Шахт начал усиленно заигрывать с теми, кто готовил выступление против Гитлера. К этому же времени (январь 1939 г.) относится его уход с поста председателя имперского банка. Все это дало повод Шахту выдавать себя за активного антифашистского деятеля.

Но, как было убедительно и обстоятельно показано на Нюрнбергском процессе, уход Шахта с поста председателя имперского банка, а также его робкие и весьма осторожные связи с Беком, Гёрделером, Гизевиусом и другими участниками «оппозиции» были вызваны причинами, которые отнюдь не свидетельствовали о разрыве с Гитлером.

Дело в том, что финансирование германской военной промышленности происходило за счет ограбления и эксплуатации трудящихся, за счет увеличения налогов и займов. В стране наблюдался небывалый и опасный рост государственного долга. Финансовые махинации Шахта привели к тому, что кредитные возможности страны были резко подорваны, возникла реальная угроза финансового кризиса. Естественно, Шахт опасался, что ему придется нести ответственность за финансовый крах страны.

Наличие у Шахта этих опасений вынуждены признать даже его друзья из гитлеровской клики. Так, Эмиль Пуль, сменивший Шахта на посту президента имперского банка, на Нюрнбергском процессе показал: «Когда Шахт увидел, что опасная ситуация, которую он санкционировал, становится все более неразрешимой, он все сильнее стремился выпутаться из создавшегося положения».[24] Вот, оказывается, где зарыта собака! Страх перед возможной ответственностью за финансовое состояние Германии явился главной причиной, заставившей Шахта заигрывать в тот период с «оппозицией». Однако он избегал брать на себя какие-либо обязательства и всячески старался оставаться в тени. Лишь позднее, в 1943 г., когда катастрофа гитлеровской Германии оказалась неминуемой, Шахт пошел на более тесные связи с «оппозицией».

Советский представитель на Нюрнбергском процессе по поводу оправдания Шахта заявил: «Только в 1943 году Шахт, поняв ранее, чем многие другие немцы, неизбежность краха гитлеровского режима, установил связь с оппозиционными кругами, ничего, однако, не сделав для свержения этого режима. Не случайно поэтому Гитлер, узнав об этих связях, сохранил Шахту жизнь».