Заговор против Гитлера (20 июля 1944 г.) - [5]

Уже в мае 1938 г. начальник штаба вооруженных сил Германии Кейтель направил директиву командующим сухопутными войсками, военно-воздушными и военно-морскими силами о подготовке «операции Грюн» по захвату Чехословакии.

Именно в этот период среди части гитлеровского генералитета усилились сомнения в реальности планов Гитлера. Правда, такие сомнения возникали и раньше. Они были и после совещания у Гитлера 5 ноября 1937 г., когда в узком кругу своих единомышленников он изложил планы германского империализма на ближайшие годы. Они были и во время дела Бломберга — Фрича, и перед захватом Австрии. Но на этот раз у некоторых гитлеровских генералов имелись более веские основания для сомнений. Почему?

Во-первых, соотношение сил было явно не в пользу Германии. «Все ее вооруженные силы состояли в тот момент из 35 пехотных, 5 танковых, 4 моторизованных, 4 легких, 3 горнострелковых дивизий и 1 кавалерийской бригады. Им противостояло 45 хорошо вооруженных, исполненных патриотического духа чехословацких дивизий; Чехословакия располагала 718 самолетами».[19] Кроме того, граница Чехословакии с Германией была сильно укреплена, прорыв ее с военной точки зрения представлял значительные трудности.

Во-вторых, Чехословакия имела договор с Советским Союзом о взаимной помощи. Советский Союз в тяжелые для Чехословакии дни оказался единственным государством, твердо и недвусмысленно заявившим о своей готовности дать отпор фашистским агрессорам. Советско-чехословацкий договор, в сущности, являлся в то время главным препятствием на пути осуществления захватнических планов Гитлера в отношении Чехословакии.

В-третьих, некоторые военные из окружения Гитлера опасались, что открытая агрессия против Чехословакии вызовет такой взрыв возмущения международного общественного мнения, что правительства Франции и Англии, вопреки своей воле, будут вынуждены выступить на стороне Чехословакии. А это, по мнению гитлеровцев, привело бы к тому, что Германии пришлось вести войну на два фронта, то есть такую войну, к которой она не была готова.

Даллес в своей книге «Немецкое подполье» пишет, что «много офицеров генерального штаба открыто выражали свои опасения, что Германии придется вести войну на два или даже на три фронта».

К числу сомневающихся относился генерал-полковник Бек — начальник генерального штаба сухопутных войск, возглавивший впоследствии группу заговорщиков. Он даже послал Гитлеру подробный доклад, в котором доказывал неподготовленность Германии в 1938 г. вести европейскую войну, да еще на два фронта. В своем докладе Бек писал: «Я считаю эту затею безнадежной, и эта точка зрения разделяется всеми моими квартирмейстерами и начальниками управлений генерального штаба, которым придется заниматься подготовкой и ведением войны против Чехословакии».[20] Бек в начале августа вышел в отставку.

Следовательно, уже в период перехода Гитлера от подготовки войны к прямым актам агрессии у определенной группы политических и военных деятелей фашистской Германии, до этого безоговорочно поддерживавших Гитлера, возникли сомнения в реальности планов фашистской агрессии. Речь шла не о том, целесообразны ли эти планы вообще и отвечают ли они интересам Германии. В этом они были твердо уверены. Все их беспокойство ограничивалось тем, что в 1938 г. армия фашистской Германии еще не была готова к большой войне.

Геринг на Нюрнбергском процессе следующим образом охарактеризовал суть этих разногласий: «…Речь шла не о принципиальных расхождениях, а о расхождениях по вопросу о времени».[21]

Что же в этот период представляла собой группа «оппозиции» и что она конкретно предпринимала?

Лахузен, один из ближайших помощников начальника военной разведки и контрразведки Канариса, участник этой группы, на Нюрнбергском процессе заявил: «…Эту группу (или этот круг) не следует рассматривать… как какое-то объединение заговорщиков. Это совершенно противоречило бы натуре Канариса. Это было, так сказать, духовное объединение единомышленников, людей, которые видели и знали, знали благодаря своему служебному положению, которые понимали друг друга и действовали, но каждый сам за себя, в соответствии со своей индивидуальностью».[22]

В это «духовное объединение единомышленников» входили: бывший начальник генерального штаба сухопутных войск Бек, бывший имперский комиссар по контролю над ценами Гёрделер, командующий берлинским военным округом Витцлебен, начальник берлинской полиции Гельдорф, начальник военной разведки и контрразведки Канарис, начальник главного управления криминальной полиции Небе, сотрудник разведки Гизевиус и другие. С ними заигрывал и Шахт, который, будучи президентом рейхсбанка, боялся, что наступит финансовый кризис и что ему придется первым отвечать за это. Позднее с «оппозиционерами» установил контакт и Гальдер, сменивший Бека на посту начальника генерального штаба сухопутных войск. Все они пришли в эту группу по разным причинам и различными путями. Большинство из них, продолжая принимать самое активное участие в планировании, подготовке и развязывании войн против других народов и государств, искали удобной лазейки для себя на случай, если агрессивные акты потерпят провал. Они понимали, что если Англия, Франция при поддержке Соединенных Штатов Америки выступят против авантюристических затей Гитлера, если эти страны окажут вооруженное сопротивление, то дело может кончиться плохо для гитлеровцев.