Заговор красного бонапарта - [137]
Во всех этих областях знания П. Кропоткин оставил заметные следы — своими добросовестными, глубокими изысканиями. И никто так не ценил и высоко не ставил русскую литературу, как Кропоткин. Эта любовь его к родному слову выявляется с первых же стр. книги: «Словесное богатство, — пишет он, — русского языка поразительно: тогда, как в языках Западной Европы часто имеется одно только слово для выражения известного понятия, в русском языке имеются два, три или четыре слова для выражения различных оттенков того же понятия. Русский язык особенно богат в выражении различных оттенков чувств — нежности, любви, скорби, веселья, а также различных степеней того же самого действия»…
Сказки, песни, былины, сложившиеся еще в период до-христианской Руси, вызывают высокую оценку этого народного творчества. Касаясь мрачного средневековья (татарская неволя), повлекшего за собой уничтожение вольных городов-республик на Руси (Великий Новгород, Псков, Киев и др.) и возникновение, вместо них, свирепого византо-татарского самодержавия, пресекавшего всякие попытки к свободному мышлению и творчеству, как нечто греховное, как ересь и волхвование, — Кропоткин в этой эпохе отмечает неугасание творческого духа народа, готовность его постоять, умереть за правду.
…Русская литература писалась слезами и кровью поколений наших славных поэтов и писателей; она представляет бесценное сокровище, духовное богатство русского народа и является крупным вкладом в сокровищницу мировой литературы. П. А. Кропоткин тщательно собрал все наше огромное литературное достояние, не позабыв ни о больших, ни о второстепенных наших поэтах и писателях, и его книга — как бы крестный путь нашей литературы от древних времен до начала нашего столетия; она приобщает нас к великой русской культуре.
М. Рубежанин
В далеком Буэнос-Айресе Н. А. Чоловский издал русский перевод обзора русской литературы, написанного знаменитым дореволюционным еще эмигрантом — князем П. А. Кропоткиным для интересовавшихся Россией англичан и американцев. -
Невольно при виде этой книги является мысль: — А стоило ли почти через полвека переиздавать книгу, автор которой, к тому же, не был специалистом по литературе, а политиком, историком, географом. Но начав небрежно ее перелистывать, вы станете — чем дальше, тем больше — задерживаться на каждой странице, а потом возвращаетесь к началу и с большим вниманием прочитываете ее до конца. Книга не только заставляет вспоминать многое из полузабытого, но и дает немало такого, чего в других историях русской литературы не встретишь.
П. А. Кропоткин отводит в своей книге место и второстепенным писателям и поэтам, и в краткой характеристике указывает ту роль, которую они сыграли в развитии «российской словесности», пролагая путь своим более славным собратьям. Поразителен также своей простотой язык книги и глубокой любовью к России и русскому народу — дух ее. Многому по ней можно научиться. Много «поправок» дает она к слишком «стилизованным» современным книгам, эмигрантского н советского происхождения, по русской литературе.
В. Бутенко
В издательстве Н. А. Чоловского — «Сеятель» (Буэнос Айрес, Аргентина) вышла недавно из печати на русском языке книга замечательного-русского мыслителя, ученого и общественного деятеля, всю свою жизнь отдавшего борьбе за правду, П. А. Кропоткина. Называется книга — «Идеалы и действительность в русской литературе». Впервые книга увидела свет на английском языке, в Америке, в начале нашего столетия. Поводом к ее изданию послужили тогда лекции по истории русской литературы, читанные П. А. Кропоткиным в институте Поуэля в Бостоне.
В наши дни «Идеалы и действительность» являются библиографической редкостью. Переизданием книги на русском языке издательство «Сеятель» внесло большой вклад в сокровищницу русской культуры.
Читателям в СССР эта книга П. А. Кропоткина, также как и многие его труды, пока, к сожалению, недоступна.
В свое время — смелым и честным письмом на имя В. Ленина — П. А. Кропоткин (вернувшийся из-за границы в Россию в 1917 году) заклеймил позорные дела коммунистов, в частности — введение, в 1920 году, института заложничества.
После этого все труды великого мыслителя и ученого, пользовавшиеся высоким признанием в передовых научно-общественных кругах мира, оказались под строжайшим запретом, и остаются «нелегальными» и до сих пор.
Основание этому ныне кроется, вероятно, в принципах учения П. А. Кропоткина, которые были хорошо определены в свое время группой видных писателей в адресе, преподнесенном П. А. Кропоткину по случаю его 70-летия:
«Вы научили нас ценить важнейший принцип социальной жизни — принцип добровольного сотрудничества (подчеркнуто нами — А. О.), который практиковался во все времена лучшими людьми…»
Кн. Ал. Оболенский
Мы только что получили изданную Вами книгу П. Кропоткина «Идеалы и действительность в русской литературе» и считаем своим долгом сердечно поблагодарить Вас за этот прекрасный труд. В наши смутные дни книга эта чрезвычайно ценна и безусловно актуальна. Она вышла как раз во время. Именно теперь в зарубежной русской среде чувствуется особенная потребность в изучении родной литературы. Ведь наше молодое поколение многого не знает, оно почти не знакомо с русской литературой, — изданный Вами труд поможет ему в этом благом деле. Книга П. Кропоткина всесторонне и совершенно объективно знакомит читателей, как с русскими писателями, так равно и с биографиями их и условиями, в которых протекало их творчество. Мы, волею судьбы покинувшие родную страну, потеряли и счастье свое, ибо счастье в духе, в Родине. Но трудная жизнь за рубежом, борьба со всевозможными препятствиями и затруднениями есть школа духа, а потому, работая над собой, мы побеждаем низшие начала и развиваем высшие. Действительность, отраженная в русской литературе, есть устремление к высшим идеалам — и оно проходит через все труды великих русских писателей. Видим, что издательство «СЕЯТЕЛЯ» бесспорно стремится К цели высшей, давая читателю то духовное наслаждение, которое испытывает человек чистой веры, чистой души. В изданной Вами книге чувствуется великое славословие, — гимн сердцу, красоте и благу. Это увидит и поймет каждый истинный любитель великой русской словесности.
Прошу читателя не искать в этой книге социально-политических тем или развязки тонких и путанных «психологических узлов». «Рука адмирала» — это просто, жизнерадостно-авантюрный роман из жизни современной подсоветской молодежи, тех юных душой, бесшабашных «неунывающих россиян», которым (даже и в трезвом виде) — «море — по колена» и «сам чорт — не брат!», И для которых — вопреки «советской обработке» — мощное величественное слово «РОССИЯ» всегда полно неумирающей силы и неувядающего очарования…
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.