Заговор корсиканок - [12]

Как только Кастелле убедился, что бандит и в самом деле направляется к «малой Корсике», он решил, что, вопреки мнению начальника управления следственной полиции, дело Пьетрапьяна еще далеко не закончено… Эта мысль обрадовала инспектора. Больше всего он опасался, что, убив трех человек, банда Консегюда будет сидеть тише воды ниже травы и несчастные убитые так и останутся неотомщенными. Офицер полиции затаился в уголке, откуда вся «малая Корсика» виднелась как на ладони, и решил не вмешиваться, если только Бенджен не войдет в дом старой Базилии.

По правде говоря, Мариус, никогда не блиставший умом, понятия не имел, каким образом раздобыть нужные патрону сведения. В конце концов он решил, что лучше всего идти напролом. Немного поколебавшись между колбасной и бакалеей, бандит выбрал последнюю, вспомнив, что у него почти кончился кофе, и решительно толкнул стеклянную дверь, на которой много лет назад какой-то художник красивыми печатными буквами вывел: «Жан-Батист Мурато».

Сначала Мариус решил, что в лавке никого нет, но неожиданно детский голосок вывел его из заблуждения:

– Что вам угодно, месье?

Поняв, что голосок принадлежит маленькой, согбенной под бременем лет старухе, Бенджен несказанно удивился. На испещренном морщинами лице бакалейщицы сверкали все еще очень красивые черные глаза.

Получив свой пакет кофе, Мариус спросил:

– Скажите, мадам… кажется, где-то поблизости жили несчастные, которых так зверски убили в ущелье Вилльфранш?

Антония навострила уши. Уж не один ли это из виновников трагедии?

– О да!… Ужасное несчастье… Такие славные люди…

– Говорят, спаслись только бабушка и малыши?

Теперь Антония больше не сомневалась, что клиент явился отнюдь не за кофе.

– Да, Базилия и детишки оставались с нами. Благодарение Господу!

– Так она не ездила за город с остальными?

Антония вздрогнула. Да, старая Базилия угадала верно. Убийцы явились-таки к ним, в «малую Корсику»!

– Ну, за это отвечать не могу… Сами понимаете, с тех пор, как произошло несчастье, мы не смеем приставать с расспросами.

– Послушайте, мадам… Я журналист и хотел бы что-нибудь написать об этой трагедии. Может, вы смогли бы узнать, была ли мадам Пьетрапьяна в хижине, когда произошло несчастье?

Антония Мурато прикинулась идиоткой.

– А какое, спрашивается, это имеет значение, а?

– Ну, тогда моя статья стала бы настоящей сенсацией… Могу я рассчитывать на вашу помощь?

– Право же…

Видя колебания бакалейщицы, Мариус вытащил из кармана несколько стофранковых бумажек.

– Всякая помощь заслуживает более весомого вознаграждения, чем просто слова. Ну, так как?

Антония быстро припрятала деньги.

– Возвращайтесь сюда в одиннадцать вечера, и я расскажу вам все, что смогу выяснить. Ради такого случая уж придется потревожить старую Базилию…

– Но почему в одиннадцать? Это же очень поздно, верно?

Старуха, заговорщицки подмигнув, шепнула:

– Моему мужу лучше не знать об этом, а он редко ложится раньше одиннадцати!

Инспектор Кастелле, все больше удивляясь, смотрел вслед удаляющемуся Бенджену, но не пошел за ним, а в свою очередь решил заглянуть к Антонии Мурато.

Комиссар Сервионе внимательно выслушал рассказ помощника о его утренних приключениях.

– Мадам Мурато заявила мне, что понятия не имеет, как зовут клиента, который к ней только что приходил. Явился он в бакалею якобы за кофе. Я спросил, не расспрашивал ли покупатель о трагедии в Вилльфранш, но мадам Мурато это упорно отрицала. Однако, если хотите знать мое мнение, эта дама просто водила меня за нос, – подвел итог Кастелле.

– Согласен. Но любопытно было бы разобраться, чего ради она вас обманула!

– Как только мы распрощались, мадам Мурато побежала в дом бабушки Пьетрапьяна.

– Это доказывает, что Антония либо знает Бенджена, либо догадалась, кто он такой.

– Но зачем им нужна такая таинственность?

– Не знаю… Это-то меня и тревожит больше всего. Я уверен, что Базилия видела убийц… Она отказывается их назвать, потому что боится… И однако это очень непохоже на старую Базилию… Но тогда… быть может, она ждет чего-то такого, что я пока не могу угадать…

– Будем устраивать в «малой Корсике» «мышеловку»?

– Бесполезно. И все-таки придется охранять эту упрямую голову, хотя я не думаю, чтобы Консегюд и прочие стали нарываться на неприятности – сейчас у них масса шансов выйти сухими из воды, а убив старуху, которую мы защищаем, они рискуют влипнуть по-настоящему. Так что, я думаю, достаточно будет днем и ночью патрулировать квартал.

Когда Кастелле разговаривал с шефом, Антония сидела у старухи Пьетрапьяна. Жена, мать и свекровь убитых давала последние указания, надеясь отомстить за пролитую кровь.

Анджелина Сервионе чувствовала, что ее муж озабочен. Одно то, как он метался по квартире, показывало, что Оноре гнетет какая-то мысль. Но опыт подсказывал, что в подобных случаях разумнее всего выжидать молча. Как правило, безмолвие жены так раздражало комиссара (хотя он сам же не потерпел бы никаких вопросов), что в конце концов он выкладывал, что не дает ему покоя. На сей раз это произошло, когда Сервионе садились ужинать.

– Из-за этой Базилии у меня скоро заболит печень, – проворчал комиссар.