Заговор королевы - [74]
— Они не только вероломные, но еще и воры! — возмущенно воскликнул дворецкий, поднимая книгу с пола. — Гляди-ка, — показал он свою находку другому лакею, — пытаясь сбежать, они еще собирались унести с собой книгу королевы. Вот уж действительно, нет веры этим людям.
— Отнеси ее в кабинет королевы, — посоветовал тот. — Ее величество будет тебе благодарна за возвращение ее бесценной книги. Ты же знаешь, как королева любит такие штуки. Ей как пить дать понадобится узнать у господина Нотр-Дама, чем обернется давешнее ночное безобразие.
Оба от души посмеялись. Дворцовая прислуга не упускала случая ядовито пошутить по поводу пристрастия королевы-матери к астрологии.
— Хорошая мысль. Никогда не знаешь, где тебе повезет, — ответил дворецкий.
И не откладывая дела в долгий ящик он взял книгу под мышку и зашел в кабинет секретарей. Книга оказалась такой тяжелой, что он невольно удивился. Впрочем, не настолько, чтобы придать этому значение. Обозрев длинные ряды книжных полок, он не углядел ни единого просвета между объемистыми фолиантами. Ничто не указывало на то, что книгу вытащили отсюда. Поколебавшись немного, дворецкий решил оставить книгу на виду, на чьем-нибудь письменном столе.
Оглядевшись, он заметил, что один стол стоит в некотором отдалении от прочих. Должно быть, это место старшего секретаря. После некоторых размышлений слуга решил, что разумнее всего будет оставить книгу именно ему. Секретарь более низкого ранга, скорее всего, просто вернет ее на нужную полку, и никто так и не узнает, что книгу пытались похитить.
Поэтому он разгреб лежащие на столе бумаги и положил книгу на самом видном месте. Как только старший секретарь сядет за свой стол, тут же и увидит ее. Дело было сделано, и можно было уходить, но тут он услышал у себя за спиной голос:
— Что это ты тут делаешь?
Обернувшись, дворецкий лицом к лицу столкнулся со старшим секретарем собственной персоной.
— Я оставил вам книгу, которую нашел в приемной, — ответил он несколько сконфуженно. Ему было неловко, что секретарь застал его у своего стола. — Она лежала на полу. Кто-то хотел украсть ее, но у него не вышло.
Заискивающий тон лакея не удивил секретаря. Наверное, ждет вознаграждения. Все они одинаковы. Он уселся на свое место и принялся разглядывать переплет книги. Затем, открыв первую страницу и прочитав название с посвящением, изрек:
— Эта книга принадлежит ее величеству королеве. Ее взяли не отсюда. Отнеси прямо к ней. — И указал на дверь королевского кабинета.
— Но… — нерешительно возразил слуга, — я что, сам должен отдать книгу ее величеству?
— А кто же еще? Уж не хочешь ли ты поручить это мне? — ехидно отозвался секретарь. — Не бойся, — успокоил он, — королевы там сейчас нет. Просто оставь книгу на столе. Ее величество разберется, что с ней делать. А я потом доложу о твоей расторопности.
Дворецкий повиновался. Он с поклоном подхватил книгу и направился к указанной ему двери. Зная, что королевы нет в кабинете, он все равно на всякий случай постучал. И, не получив ответа, вошел.
Кабинет королевы-матери поражал размерами. Он ни разу не бывал здесь прежде. Только личные слуги королевы имели доступ в ее святая святых. Дворецкий робко приблизился к огромному письменному столу, заваленному всевозможными документами, письмами, книгами. Его бросило в священный трепет при мысли, что за этим столом вершатся судьбы мира. Рядом на мольберте стоял портрет короля Карла IX. Он подивился тому, что государыня держит рядом с собой портрет сына, которого она может видеть, когда и сколько пожелает, ведь они живут в одном дворце.
На самом деле портрет призван был постоянно напоминать посетителям, удостоенным аудиенции, что они видят перед собой мать всемогущего короля Франции. Но слуга, разумеется, не мог догадаться об этом. Портрет стоял так, что его невозможно было не заметить, и в самом деле оказывал нужное воздействие — посетители робели и тушевались. Екатерина придумала это, еще будучи женой наследника престола. В ту пору двор не слишком считался с нею, поскольку ее затмевала фаворитка мужа. В ответ на всеобщее пренебрежение Екатерина распорядилась поставить рядом со своим письменным столом портрет дофина, Генриха Валуа, чтобы все помнили, что его законная супруга — она, а не эта самозванка. С тех пор она навсегда сохранила эту привычку. После смерти короля она заменила его изображение на портрет его сына и преемника Франциска II. Когда скончался и он, его место возле стола королевы-матери занял Карл IX. Снятые с мольберта портреты висели теперь на стенах, рядом с портретами остальных детей Екатерины Медичи: Изабеллы, королевы Испанской; Клодии, герцогини Лотарингской; Кристины, герцогини Савойской; Маргариты, с недавних пор королевы На-варрской; Генриха, герцога Анжуйского; Франциска, герцога Аласонского. Тем, кто предлагал повесить рядом и портреты их супругов, королева презрительно возражала:
— Они мне не родня. Вешайте их куда угодно, но только так, чтобы мне не пришлось любоваться ими каждый день.
В кабинете был еще один стол, окруженный креслами. Дворецкий подумал, что за ним, наверное, проходят тайные заседания, которыми руководит королева-мать. Конечно, для заседаний Королевского совета был отведен другой зал, но в Лувре все знали, что именно в этом кабинете решается судьба страны. Перед огромным, почти до потолка, камином, над которым красовались перекрещенные гербы Франции и дома Медичи, стояли еще два кресла. Но внимание дворецкого привлекло третье, в дальнем углу, со скамеечкой для ног. Оно было повернуто к большим окнам, выходящим на Сену. Он предположил, что в этом кресле королева отдыхает от трудов, наслаждается видом Парижа и реки, плавно текущей почти у самых ее ног. Если не считать нескольких дорогих ковров, убранство кабинета было очень строгим и вполне отражало характер его хозяйки.
