Заговор князей - [17]

— Ну что ж, давай так: Первое — возьми трех людей, но без оружия, слышишь?

— Да конечно, Антип! Мы этих мужичков и без оружия скрутим…

— И второе, — продолжил Антип — Я не желаю походить на Ивана Васильевича московского, который ограбил Новгород в двух частях, оставив ему только третью! Нет, принц, мы не такие наглые разбойники! Половину! Ровно половину возьмешь, а половину оставишь девушке! Да не забудь подчеркнуть княгине и ее дочери, как благородно мы поступаем, по сравнению с некоторыми князьями!

— Как, однако, благородно поступил князь Полубенский! — Воскликнула престарелая княгиня Юлиана Кобринская. — И я знаю, почему он это сделал… — она многозначительно улыбнулась своей дочери.

— Почему же, матушка? — юная и прелестная княжна Анна готова была говорить о чем угодно, только бы скрасить как-нибудь эту ужасную дорогу по лесным ухабам.

— Видишь ли, моя дорогая, когда-то очень давно, когда мы были совсем молоды, случилось так, что я и князь.… Впрочем, я не должна была этого говорить.… Ах, прости меня, милый, усопший друг, что я коснулась нашей тайны, — обратилась она к небу, вытирая платочком глаза, — но твое великодушие, как и много лет назад снова сразило меня…

Глаза княжны Анны округлились.

— Уж не хотите ли вы сказать, матушка, что покойный князь был в юности вашим возлюбленным?

— Господи, Боже мой! — Ужаснулась старая княгиня. — Страшно подумать, насколько безнравственна нынешняя молодежь! Анна, как только тебе могло прийти в голову такое чудовищное предположение! Я вышла замуж за твоего отца чистой и непорочной, как ангел, а с князем… с князем… у нас тогда, разумеется, ничего не было да и быть не могло. Вот когда мы встретились спустя несколько лет после моего замужества.… Надо сказать, что твой покойный отец, пусть земля ему станет пухом — она привычно перекрестилась, — очень редко бывал дома — то война, то охота, — ну ты же знаешь эти вечные мужские забавы, — так вот однажды, когда его в очередной раз не было… Господи, что я болтаю — это совершенно неинтересно!

— Напротив, матушка, как раз это — самое интересное! Расскажите, прошу вас!

— Нет, нет, детка, быть может, когда-нибудь позже, когда ты сама выйдешь замуж, и надеюсь, что теперь уж, это произойдет очень скоро — с таким-то приданым!

— Кстати, матушка, я все время хочу вас спросить, не полагаете ли вы опасным путешествовать с драгоценностями в простой карете с кучером и двумя дворовыми безоружными мужиками!

— Моя дорогая, бедность приучила меня быть экономной. Кроме того, если бы мы наняли охрану, всем сразу стало бы ясно, что мы перевозим что-то ценное, и тогда-то уж точно на нас бы напали, всю охрану перебили, камни отняли, а что сделали бы с нами — страшно подумать!

— Но, матушка, о том, что мы получили наследство, знают все Троки и половина Вильно! Любой бродяга может перейти нам дорогу прямо возле того леса, что виднеется впереди!

— Милая! Ну, неужели ты думаешь, что твоя старая мать такая полная дура! Ты помнишь, когда мы выезжали из Гольшан, я оставила тебя на несколько минут, чтобы переговорить с рыцарем в латах, который выехал из Гольшанского замка и следовал за нами по дороге?

— Такой худой, смешной скелет, весь в каких-то старомодных железках? Я видела такие у дедушки на чердаке! — расхохоталась княжна Анна.

— Такой худой, длинный, весь в каких-то старомодных железках? Я видела такие у дедушки на чердаке! — расхохоталась княжна Анна.

— Ты совершенно напрасно смеешься, моя милая, — сухо сказала княгиня. — Это один из самых сильных и храбрых рыцарей Великого Литовского княжества, знатный вельможа, и даже мой троюродный племянник знаменитый князь Иван Ольшанский.

Князь Иван Ольшанский направлялся в замок Горваль навестить своего любимого двоюродного брата Федора Бельского, как всегда в полном боевом наряде, в сопровождении неизменного оруженосца Вани, вещего старца Ионы и еще десятка вооруженных воинов, которых он стал брать с собой с тех пор, как несколько месяцев назад вот в таком же мирном переезде ему пришлось противостоять целому отряду неизвестно откуда взявшихся вооруженных людей, которые его захватили. Правда, это оказались свои — люди братца Федора, к тому же они хотели только успокоить разбушевавшегося Ивана и уберечь его от неприятностей, но все равно это было поражение, а поражений князь Иван очень не любил и потому дал себе слово, что больше такого не допустит. Выезжая из родных Гольшан, он вдруг встретил троюродную тетку, вздорную и глупую старуху, у которой было только одно достоинство — очаровательная дочь, с ней-то она как раз и возвращалась в свое захудалое Кобринское княжество. Княгиня Кобринская, жеманясь и кокетничая, выспросила у Ивана, куда он едет и, узнав, что до самого замка Горваль, попросила держаться недалеко от ее кареты, на случай нападения каких-нибудь лесных татей. Можно подумать, будто у нее есть нечто, кому-то нужное, что можно похитить, но, словно угадывая эти мысли, княгиня Юлиана многозначительно намекнула, что перевозит некие ценности. Князь Иван светским человеком не являлся, в Вильно ездил редко и, не имея ни малейшего понятия о каком-то там наследстве, решил, что княгиня имеет в виду женскую честь, а, будучи по натуре человеком добрым и безотказным, он тотчас галантно заверил старую тетку, что она может целиком положится на него, и вот теперь, проклиная все на свете, князь тащился на расстоянии выстрела из лука от не менее старой, чем ее хозяйка кареты, которая едва ползла, с трудом преодолевая кочки и огромные коряги от древесных корней, потому что справа от дороги тянулся густой лес.