Заговор - [89]
– Я в Ливане, расследование продвигается.
– Поконкретнее!
Сара заколебалась. Ей надо было пройти по узкой тропинке между тем, что можно сказать министру, чтобы не насторожить его, и тем, о чем следовало умолчать, чтобы не дать противнику сведений, с помощью которых он добрался бы до компаньонши Катрины раньше их.
– У Катрины Хагебак было по меньшей мере две партнерши, вместе с которыми она готовила некий проект. Мы вышли на след второй женщины. Мы полагаем, что ее разыскивает и убийца, чтобы тоже убить. Если мы узнаем ее имя раньше его, то, возможно, сможем его поймать.
– Подождите! Какой проект? Какие партнерши?
«Мерзкий лицемер», – подумала Сара.
– Что-то связанное с женщинами и несправедливостями, жертвами которых они являются на протяжении тысячелетий. Что же касается партнерши, мы пока не знаем, кто она такая. Только то, что она себя называет Адой. Сейчас мы пытаемся выяснить ее имя.
– И вы уже напали на след?
«Так я тебе и сказала! Чтобы ты тут же слил мою информацию своему головорезу, который за нами охотится?!» – подумала Сара.
– Вероятно, она работает в научной сфере, поскольку «Ада» намекает на Аду Лавлейс, математика, которая…
– Я знаю, кто такая Лавлейс! – перебил Йенс Берг. – Но как вы собираетесь искать ту, что скрывается под этим псевдонимом?
– Именно этим я сейчас и занимаюсь. Я буду держать вас в курсе.
– И у вас нет более прямого следа, чтобы найти того или тех, кто убили Хагебак?
– Нет, господин министр…
Она чуть не добавила, что убийца, нанятый им, работает очень профессионально и не оставляет следов на месте преступления.
– Хорошо… Жду вашего звонка немедленно после того, как вы установите личность потенциальной второй жертвы.
Сара вздохнула и нажала «Отбой». У нее было ощущение, что она сейчас без подготовки играла в «да и нет не говорите».
Кристофер сидел, уткнувшись носом в экран.
– Есть рейс на Лейпциг – это в часе езды от Йены. Вылет через два часа. Я посмотрел на сайте Института Макса Планка: пресс-конференция должна состояться в самом институте, завтра в полдень. Если постараемся, у нас будет где-то час в запасе.
Сара и Кристофер бегом отправились на стоянку древнего Библоса, где оставили взятую напрокат машину.
– Как, по-твоему, что собирается открыть Шафи Рейнвассер? – спросил Кристофер, садясь в автомобиль.
– Когда ты прочтешь то, что намеревалась открыть Катрина, поймешь, что эти три женщины собирались не размениваться по мелочам. Но в этот раз разоблачение будет иметь научный характер. Я ожидаю чего угодно, даже самого революционного открытия.
Сара хлопнула дверцей, машина сорвалась с места, брызнув из-под колес гравием, и понеслась к аэропорту.
Глава 43
Кристофер расположился в кресле возле иллюминатора и проглотил таблетку обезболивающего, купленного в аэропорту перед посадкой в самолет. Рану на шее дергало, и он боялся, что она вот-вот откроется.
Сморщившись, он пощупал повязку на шее, потом поставил ноутбук Катрины Хагебак на полочку спинки впереди стоящего кресла и открыл файл с речью премьер-министра. По дороге в аэропорт Сара рассказала ему об открытиях Нассима Шамуна об Ашере, жене Бога. Кристофер, написавший книгу о подлогах в истории, пожалел, что не имел доступа к этой убойной информации, столь показательной для понимания того, как действуют религии. Теперь он с нетерпением ожидал первого разоблачения Кружка Этты, Ады и Людмилы.
Сидевшая рядом с ним Сара максимально откинула спинку своего сиденья и читала крупные заголовки английской газеты, которую развернул пассажир, сидевший по другую сторону прохода салона самолета. Все заголовки были паническими: «Неудача Брексита подтверждает: Европа – это тюрьма», «Папа Римский болен и может объявить о своем отречении», «Мигранты: это только начало», «Убийство норвежского премьер-министра: версия о самоубийстве».
Прочитав последний заголовок, Сара мысленно спросила себя, насколько можно верить и предыдущим. Почти успокоившись оттого, что пресса далека от истины, она подложила под голову подушку и закрыла глаза, положив руку на руку Кристофера.
Тот отрегулировал освещение экрана ноутбука и, как только файл с речью Катрины открылся, начал его читать.
«Дамы и господа, здравствуйте. Спасибо, что вы пришли. То, что я вам сегодня открою, понравится далеко не всем. Хуже того, мои слова, хотя и исторические, спровоцируют гнев и ярость. Но необходимо срочно раскрыть человечеству величайший подлог в Истории. Начнем с двух загадок. Кто сказал: „Любовь – это ложное чувство, прославляемое женщинами, чтобы сделать правящим пол, который должен подчиняться“? Или вот еще: „Для женщины нет добрых нравов вне домашней и удаленной жизни“?
Грубый необразованный мужлан? Тупой брутальный мачо?
Нет. Речь идет о великом философе эпохи Просвещения Жан-Жаке Руссо. Его современник Монтескьё, вдохновитель будущих законов Франции, тоже не отставал от него. Цитирую: „[Природа] одарила мужчин правом управлять. Она наделила один пол смелостью, а другой – стыдом“. Сколь парадоксальным это ни покажется, но ни один из великих мыслителей века Просвещения, защищавших свободу и равенство до хрипа, не смог или не захотел освобождать женщин! В эту эпоху исторического обновления свободу получили бедняки, комедианты, гомосексуалисты, протестанты, цветные, слуги… А женщины – нет. Как стало возможно, чтобы в этот период всеобщего освобождения, борьбы за абсолютное равенство, которую вели лучшие умы, к женщине относились с прежним презрением, требуя от нее подчинения?
