Заговор - [121]

«Иисус… не верил в Бога».

В комнате поднялся шум. Одна заключенная встала, резко оттолкнув стул, и вышла.

«Да, Иисус не верил в Бога. Он верил в человечество. В его уникальную способность делать то, что не способно сделать ни одно другое живое существо: изменить собственную природу, чтобы творить Добро, сначала в себе, а потом и вокруг себя. Вот истинное единственное учение Иисуса. Все, что связано с Богом Отцом, царством небесным, ангелами или Воскресением, не что иное, как уловки и метафоры, чтобы лучше объяснять свои идеи неразвитым умам вроде наших, которым жизненно необходимо верить во что-то иное, кроме самих себя, что вело бы их по жизни. Все слова Иисуса, обращенные к Богу, к Отцу, были лишь умелым приемом разговаривать со своими современниками-евреями на понятном им языке и постепенно приводить их к тому, чтобы они присоединялись к его движению. Если бы он сразу сказал им все, что думает, то есть что жизни после смерти нет, что Воскресение не является ни физическим, ни даже духовным, но что это просто новая жизнь, которая ждет вас на земле, если вы поняли, как быть хорошим человеком, никто не стал бы его слушать! Поэтому он ловко использовал главное желание человеческой веры, чтобы постепенно привести его к освобождению от этого желания в пользу гуманистической философии: любите друг друга. Иначе говоря, проявляйте максимум терпимости и доброжелательности к себе и окружающим. Не ждите от Бога, от текста, от правила, что они вам скажут, кем быть, как быть. Все ответы уже существуют в вас. Речь идет о здравом смысле и усилии над собой. Что, конечно, оказывается куда более сложным делом, чем буквальное следование правилам, написанным кем-то другим».

Кристофер сделал паузу, чтобы лучше выделить продолжение своего текста.

«К сожалению, тем, кто сохраняли учение Иисуса после его смерти, не хватило смелости защитить эту чисто человеческую любовь, без всяких других обещаний, кроме необходимости каждодневных усилий для познания земного счастья. Они уступили искушению обожествления, с которым Иисус боролся, они не смогли удержаться, чтобы не выдумать ему магическое воскрешение и абсурдное родство с Богом Ветхого Завета, заповеди которого прямо противоположны словам Иисуса».

В глубине комнаты Сара сидела за столом, скрестив перед собой руки, укрыв лицо в тени. Время от времени какая-нибудь заключенная из новеньких бросала на нее взгляд, чтобы увидеть эмоции на ее лице, но старожилки уже давно отказались от попыток прочитать мысли этой женщины.

«Родство между Ветхим Заветом и учением Иисуса опровергается отношением того и другого к женщинам, – продолжал Кристофер. – Ветхий Завет не что иное, как собрание женоненавистнических правил, вдалбливающих мужское превосходство. Тогда как, несмотря на то что все двенадцать апостолов, согласно каноническим евангелиям, были мужчинами, но за все время своей изнурительной попытки пробудить народ Иудеи и Галилеи, Иисус постоянно был окружен и окружал себя женщинами! И нет никакой необходимости искать подтверждения в апокрифических или тайных евангелиях. Доказательства тому здесь, в четырех текстах: Марка, Матфея, Луки и Иоанна, которые мы читаем на протяжении двух тысяч лет. Вот доказательство. Иисус разговаривает с женщинами там, где его просят их игнорировать. Евангелие от Иоанна: Иисус разговаривает с женщиной: „В это время пришли ученики Его, и удивились, что Он разговаривал с женщиною“. Да, мужчины, окружающие Иисуса, удивлены, что можно разговаривать с этой человеческой особью низшего сорта! Еще одна женщина, которой Иисус указывает пример правильного исполнения его учения в Евангелии от Луки: „Взглянув же, Он увидел богатых, клавших дары свои в сокровищницу; увидел также и бедную вдову, положившую туда две лепты, и сказал: истинно говорю вам, что эта бедная вдова больше всех положила; ибо все те от избытка своего положили в дар Богу, а она от скудости своей положила все пропитание свое, какое имела“. Иисус спасает женщин там, где обычай повелевает их убивать, как показывает общеизвестный эпизод: „…привели к Нему женщину, уличенную в супружеской измене. Они поставили ее перед народом и сказали Иисусу: „Учитель, мы поймали эту женщину на месте преступления, она изменила мужу! Моисей повелевает в Законе побивать таких камнями. А Ты что скажешь?“ <…> Тогда Иисус выпрямился и сказал: „Кто из вас без греха, пусть первым бросит в нее камень“ <…> – И Я тебя не осуждаю, – сказал Иисус. – Иди и больше не греши“. Иисус выслушивает женщин там, где его ученики просят его прогнать их, как в притче, рассказанной Марком и Матфеем, когда женщина кричит и умоляет Иисуса вылечить ее дочь, одержимую бесом. Апостолы говорят ему: „Отошли ее, а то она идет за нами и кричит“. На что Иисус отвечает: „Женщина, велика твоя вера! Пусть будет так, как ты хочешь“. И в тот же час ее дочь исцелилась. И, наконец, последний пример совершенно ясно занятой позиции защиты женщин: „истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие“. Кто в те времена осмелился бы сказать подобное, кроме человека, глубоко возмущенного несправедливостью, совершенной в отношении женщин?! Но для него абсолютно нормально равенство мужчины и женщины. Проверьте сами, но в Ветхом Завете существует два рассказа о сотворении Адама и Евы. И первый рассказ, еще до того, где сказано о ребре Адама, гласит следующее: „И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину“. Да, одновременно! А в Евангелии от Матфея, когда Иисус напоминает о сотворении мужчины и женщины, он говорит не о месте, где Еву создают из ребра Адама, но о первом рассказе Книги Бытия: „А разве вы не читали, что Творец в самом начале сотворил мужчину и женщину? <…> и станут двое единой плотью“. Но Отцы Церкви ничего не желают слышать и даже сегодня повторяют: „Женщины не допускаются к священству, потому что Господь наш был мужчиной и окружавшие Его двенадцать апостолов тоже все были мужчинами“».