Загадочные кости - [12]

Глава седьмая

Когда мрачная атмосфера убийства осталась далеко позади, я задумалась над событиями сегодняшнего утра. При мысли, что по улицам города может бродить еще один маньяк, у меня сердце ушло в пятки. Но с другой стороны, невозможно было и отмахнуться от перспектив, развернувшихся передо мной. Теперь мы можем посетить ту самую долину. Даже если кража была всего лишь предлогом, я получила вожделенную возможность попасть на раскопки. А тот факт, что мы будем работать в тесном сотрудничестве с Чарли Баркером, только добавлял прелести данному предприятию.

Кучер Марлоу подвез нас прямо к дому Джекаби, и я поспешила скорее пройти через ярко-красную дверь. Разумеется, мне нужно было собраться, и я не могла дождаться, чтобы рассказать последние новости Дженни. Я бросилась вверх по лестнице к своей комнате, но прежде чем успела попасть на второй этаж, мои уши уловили тихий звук. Что-то в этом звуке заставило волосы встать дыбом на затылке. Внимательно прислушиваясь, я на цыпочках поднялась еще на один пролет по винтовой лестнице.

Дом Джекаби был оснащен электричеством и прочими инженерными диковинками с непонятными дополнениями, порой загадочного происхождения, которые преобразили архитектуру здания внутри. Моим самым любимым преображением был пруд на третьем этаже. Стоило мне только ступить на площадку третьего этажа, как передо мной открылось пространство зеленой пышной растительности, перемежающейся с цветами клевера, до которого оставалось всего каких-то десять футов. На этом этаже не существовало никаких внутренних перегородок, только редкие колонны, поддерживающие высокий потолок над живым переменным пейзажем. Солнечный свет, проникающий через широкие окна с разных сторон, заливал пространство золотом, освещал укрытые коврами из мха шкафы и письменные столы, увитые плющом. Полотно зелени разрывала лишь узенькая тропинка, тянувшаяся до самого пруда, водная гладь которого, искрясь на солнце, рисовала на потолке золотые волны. Пруд занимал большую часть помещения и был шире и глубже, чем ему полагалось, учитывая размеры дома (законы физики в руках такого искусного мастера, как Джекаби, были весьма сговорчивы, позволяя ему трактовать их как заблагорассудится). Было в этой потере реальности в данном пространстве нечто слегка тревожащее и в то же время успокаивающее.

Полевые цветы уже начали цвести и воздух насыщали сладкие ароматы, но в атмосфере слышался еще какой-то запах, который я не могла распознать. Когда я ступила на дорожку, почувствовала холодный ветерок, который проник сквозь платье и заставил меня поежиться. Творилось что-то неладное. Даже в самые холодные, зимние дни, третий этаж служил сам себе оранжереей, сохраняя покой воды и изумительное поле зелени, и здесь было гораздо теплее, чем на улицах Новой Англии. И при мысли об этом мне стало совсем неуютно. Я уже заметила, что мое дыхание превращалось в облачка пара. Тихий звук пополз над водой, сковывая меня сильнее, чем холод. Я услышала плач, но поначалу не поняла, кто это плакал: мужчина или женщина.

Я с трудом сглотнула и подумала, не вернуться ли мне к лестнице, чтобы крикнуть Джекаби, но выкинула эту мысль из головы. Что мне теперь, звать его из-за любой мелочи?! Сойдя с дорожки, я двинулась вдоль пруда. Трава была высокой и мокрой, и то, что она колола мне ноги, определенно не помогало взять себя в руки и унять дрожь. Когда я отодвинула плотную завесу плюща, свисающую со стропил на этой стороне комнаты, то была встречена взрывом движения.

Я отлетела назад и приземлилась на ягодицы, в то время как у меня над головой пронесся шквал коричневого, зеленого и белого. Изумленный селезень, сидевший незаметно в листве, пока я на него чуть не наступила, теперь летел прочь в другой конец здания, отчаянно взмахивая крыльями над рябью воды. У меня перехватило дыхание. Дуглас был главным обитателем пруда и ничего не боялся. Величественная водоплавающая птица когда-то была человеком и помощником Джекаби, пока его не застали как-то врасплох на страшной вылазке, и он пал жертвой проклятья. Джекаби так и не вернул ему былое состояние, поэтому Дуглас остался птицей, продолжая следить за архивами, прекрасно справляясь со своими обязанностями, особенно учитывая то, кем он был. Но чего не мог делать мой пернатый коллега, так это плакать человеческим голосом, а плачь не смолкал.

Дуглас, обычно такой невозмутимый, сбежал с места происшествия в такой панике, что я не на шутку забеспокоилось, что же его могло так напугать. Я собралась с духом и осторожно продвинулась вперед, отодвигая завесу из плюща в сторону. Оказавшись внутри, я будто попала в ледник. Влажный воздух сконденсировался в густой туман, а кусты на этой стороне пруда образовали укромную тенистую поляну. Мне потребовалось мгновение, чтобы разглядеть источник стонов и криков. Скрытая туманом в самом сердце теней стенала Дженни Кавана.

Дженни всегда являла мне себя в качестве неимоверной призрачной красавицы, одержимая живым смехом и легким изяществом — духом веселья и элегантности. Сгорбившаяся фигура передо мной воплощала нечто совсем иное. Она сидела, накрыв голову руками, всхлипывала и вздрагивала, словно котелок на огне, испускающий пар при кипении. Её волосы свисали влажными, спутанными прядями, прилипали к аспидно-серым рукам, как водоросли к мокрой скале. Платье на ней было ветхим, больше напоминая лохмотья, чем предмет одежды. Воротник оторванной тряпицей свободно свисал вдоль спины.