– Ого, частный детектив, – сказал он через секунду. – Если я что-то понимаю, то это драгоценности… Какие-то побрякушки… колечки, камешки и прочие ювелирные изделия…
Макс присел рядом и сказал:
– Вы не ошиблись, господин инспектор. Я вижу даже диадему…
Он поднял диадему над головой, чтобы все ее видели. Ниммер услужливо посветил на нее фонарем, и диадема засверкала в ночи, переливаясь в дрожащем луче света.
Лицо Отто Фукса, находящегося ближе к сундуку, чем остальные арестованные, исказила злобная гримаса.
– Пойдемте, господин Фукс, мы уже закончили здесь все дела, – сказал Ниммер.
Когда Фукс поравнялся с Мартиной, он взглянул на нее и прошипел:
– Змея.
Макс посмотрел на свою добровольную помощницу. Ее широко раскрытые глаза смотрели в темноту. Он вспомнил, как она прижалась к нему, когда прогремел выстрел, и подумал, что это было ему приятно.
(Из дневника Макса Вундерлиха)
Дознание, проведенное инспектором Ниммером, подтвердило все наши предположения о роли каждого фигуранта этого необычного дела. Разыгравшаяся трагедия унесла четыре человеческие жизни и еще пятерых живых усадила на скамью подсудимых.
Лица, непосредственно виновные в смерти Вальтера Обермана, с убийства которого все и началось, перед судом не предстали. Их судьбами распорядилась воля божия.
Главным обвиняемым был коммерческий директор Отто Фукс. Он признал выдвинутое против него обвинение. В данном ему судом последнем слове он попытался выторговать для себя наказание помягче. Когда он рассказывал о том, что племянник наглым образом хотел лишить его причитающейся ему доли, в зале раздался душераздирающий крик. Кричала Эльза Зибер:
– И ты, Отто, за это лишил жизни моего бедного мальчика?!
После этого Отто Фукс опустился на скамью и вплоть до оглашения приговора не произнес ни слова.
Масси-Коршун получил срок за организацию убийства Пауля Зибера. Он отказался от последнего слова и молча выслушал приговор.
На дознании Молчаливый назвал подельника, вместе с которым столкнул в овраг машину, и тот также был привлечен к ответственности. Разумеется, Молчаливый получил больший срок, так как ему было предъявлено дополнительное обвинение в покушении на убийство Курта Зибера.
Курту Зиберу повезло – рана оказалась неопасной. Ему было также предъявлено обвинение в покушении на убийство Молчаливого, но с учетом того, что Молчаливый не пострадал, а Курт стрелял в состоянии аффекта, ему был назначен условный срок.
Суду были представлены письменные документы (в том числе обнаруженные мною), доказывающие право Гизелы Оберман и ее дочери (обе присутствовали в зале суда) на владение обнаруженными драгоценностями. Не последнюю роль в этом сыграло письмо Адольфа Гринберга сыну. Отто Фукс, представив письмо, надеялся, что оно сыграет ему на руку, но просчитался. Суд установил, что из письма явным образом следует, что Адольф Гринберг не имел права претендовать на драгоценности, а значит, этого права не было и у его потомков.
P. S. Гизела Оберман (как законная владелица) отказалась от медальона, чтобы «эта штука» не напоминала ей о трагическом событии ее жизни. И тогда инспектор Ниммер подарил мне его на память. Он и сейчас у меня – обыкновенная железка, сработанная хорошим мастером.
