Загадочная женщина - [3]

Тропинка вела к трехэтажному дому, который был больше в ширину, чем в длину, из того же красного кирпича, что и стена. Дверь была обита железом, рядом с ней висел массивный железный колокольчик. Окна прятались за решетками, и мне показалось, что в воздухе витает опасность, хотя это чувство скорей всего возникло потому, что я знала, что мне придется остаться под присмотром тети Шарлотты в то время, как мои родители вернутся к веселой и яркой жизни. Разумеется, именно это послужило причиной моих страхов. Ничто не предвещало опасности. К тому же я никогда не была суеверной.

Даже моя мама казалась чуточку подавленной, но тетя Шарлотта умела подавить кого угодно.

Мой отец, который на самом деле вовсе не был таким солдафоном, каким он пытался себя изобразить, по-видимому, понял, что мне страшно. Вероятно, до него дошло, что я чересчур мала для того, чтобы меня оставить на попечение школы, тети Шарлотты и «Дома Королевы». Но ничего необычного в моей судьбе не было. Подобное часто происходит с детьми. Прежде чем уехать, он сказал мне, что очень полезно пожить вдали от родителей, таким образом я научусь полагаться на собственные силы, идти навстречу жизни, глядя ей в лицо, стоять на собственных ногах… У него всегда был наготове набор клише в подобных ситуациях.

– Этот дом считается достойным внимания, – заранее уведомил он меня. – Увидишь, тетя Шарлотта – примечательная женщина. У нее есть свое дело, и ведет она его прекрасно. Она покупает и продает ценную старинную мебель, поэтому у нее такой интересный дом. Купленную мебель она держит в доме, и сюда приходят люди, чтобы посмотреть ее. Она не может хранить всю мебель в магазине. Сама понимаешь, подобная профессия необычна, но тетя Шарлотта просто создана для нее. И это совсем не то, когда торгуешь за прилавком маслом или сахаром.

Такого рода социальное различие вызвало во мне удивление, но меня переполнял такой благоговейный страх к тому, что меня ждет, что я решила не обращать внимания на такие мелочи.

Он дернул за веревочку, старый колокольчик звякнул, через несколько минут дверь отворилась, и взволнованная Эллен, присев в реверансе, пригласила нас войти.

Мы шагнули в темный коридор, в котором смутно вырисовывались очертания странных предметов: весь коридор был заставлен стоящей как попало мебелью. Несколько напольных и витиеватых бронзовых часов отчетливо тикали в тишине. С тех пор тиканье часов всегда ассоциировалось у меня с «Домом Королевы». Я заметила две китайские горки, несколько стульев, столиков, книжный шкаф и письменный стол, сдвинутые в кучу.

Эллен убежала, и к нам вышла женщина. Поначалу я решила, что это и есть тетя Шарлотта. Мне следовало бы знать, что скромный белый чепец и платье черного бомбазина свидетельствуют о том, что это экономка.

– А, миссис Мортон, – сказал отец, который был с нею знаком. – А вот и мы с дочерью.

– Мадам в кабинете, – сообщила миссис Мортон. – Я доложу ей о вашем приезде.

– Будьте добры, – ответил отец. Мама взглянула на меня.

– Разве не прелесть? – прошептала она, в ее голосе звучал испуг, но я поняла, что она так не считает, а хочет, чтобы я так думала. – Какие бесценные изысканные вещи! Ты только взгляни на этот секретер! Держу пари, что он принадлежал берберийскому королю.

– Нет, – укоризненно буркнул отец.

– Смотри, какие когти на ручках этого кресла. Это явно не случайно. Ты только представь себе, родная, что ты можешь здесь найти. Как бы мне хотелось знать все об этих прелестных вещах.

Вернулась миссис Мортон, она изящно сложила руки на бомбазиновом платье.

– Мадам ждет вас в кабинете.

Мы поднялись по лестнице, вдоль которой висели гобелены и картины, и вошли в еще больше заставленную мебелью комнату, из нее мы перешли в следующую комнату, потом в следующую, и лишь третья оказалась кабинетом тети Шарлотты.

На нас смотрела высокая, сухощавая особа… Как будто моего отца переодели женщиной. Ее темные с седыми прядями волосы были зачесаны назад и заколоты в пучок. Одета она была в юбку и жакет из твида, в скромную блузку оливкового цвета под цвет своих глаз. Потом я узнала, что ее глаза всегда принимали цвет ее одежды, а так как обычно она носила серое или темно-зеленое, то и глаза принимали тот же оттенок. Она была необычной женщиной, ей следовало бы жить в маленьком городке на скромный доход, вежливо посещать знакомых, оставлять визитные карточки; возможно, иметь собственный экипаж, помогать организовывать церковные распродажи, заниматься благотворительностью и устраивать благопристойные приемы. Так нет же. Ее любовь к красивой мебели и фарфору превратились в манию. Так же, как мой отец отступил от правил, женившись на моей матери, так и она нарушила нормы, решив заняться перепродажей антиквариата. Собственное дело у женщины считалось небывалым в викторианском веке. Ко всему прочему она являлась таким прекрасным знатоком своего дела, что могла конкурировать с мужчинами. Позже я часто видела, как при виде какой-нибудь редкости ее суровое лицо загорается, и слышала, какая страсть звучит в ее голосе при обсуждении достоинств бюро стиля шератон.