Загадочная женщина - [2]

Приходилось прерывать ее. Ну да, она танцевала с первым помощником и заметила высокого солдата с таким безразличием на лице, что поспорила, что заставит его пригласить ее на танец. Естественно, она своего добилась, и через два месяца они поженились в Англии.

– Твоя тетка Шарлотта пришла в ярость. Неужели она считала, что ее бедный брат – евнух?

Она рассказывала легко и свободно, даже живописно. Я завороженно слушала ее, по-видимому, таким же образом она очаровала отца. Я боялась, что больше похожу на него, чем на нее.

Тогда мы жили вместе, хотя чаще я проводила время с моей айя. Смутно помню жару, яркие цветы и темнокожих людей, стирающих в реке белье. Помню, как еду с айя в открытом экипаже мимо кладбища на холме, мне сказали, что мертвых там оставляют лежать на поверхности, чтобы они снова превратились в землю и воздух. А высоко на деревьях сидели грозные стервятники, при виде которых меня охватывала дрожь.

Мне пришло время учиться. И родители повезли меня в Англию. Я впервые пережила красоту тропических ночей на море: звезды сияли, словно драгоценные камни, положенные на темно-синий бархат, дабы подчеркнуть их блеск. Звучала музыка, танцевали люди, но мама затмевала всех – самая красивая на свете. Длинное платье, высокая прическа и бесконечная неуместная болтовня.

– Родная, мы расстаемся ненадолго. Тебе нужно учиться, а нам придется вернуться в Индию. Ты будешь жить с тетушкой Шарлоттой.

Для меня тетя Шарлотта была всегда «тетей», мама же в соответствии со своим характером называла ее «тетушкой».

– Она полюбит тебя, милая, потому что тебя назвали в ее честь… ну, наполовину. Тебя хотели назвать Шарлоттой, но я не желала, чтобы мою дочь так звали. Это напоминало бы мне о ней… – она запнулась, вспомнив, что надо представить тетю Шарлотту в хорошем свете. – Людям всегда нравятся те, кого назвали в их честь. «Только не Шарлотта, – сказала я. – Звучит слишком строго…» Таким образом, тебя назвали Анной Шарлоттой, и зовут Анной, чтобы не путать. О чем это я? Твоя тетушка Шарлотта… Ах да, родная, тебе придется ходить в школу, но ведь есть каникулы, любимая моя. Правда, ты не сможешь приезжать на каникулы в Индию. Поэтому ты будешь жить с тетушкой Шарлоттой в «Доме Королевы». Величественно звучит, верно? Кажется, в нем ночевала королева Елизавета, поэтому он так и называется. А потом… через некоторое время… Господи, как бежит время… ты окончишь школу и приедешь к нам. Я буду с нетерпением ждать этого дня, дорогая. Как весело будет выводить в свет собственную дочь, – и она снова состроила привлекательную гримасу, которая, по-моему, называется moue. – Ты станешь мне вознаграждением в старости.

В ее изложении все представлялось замечательным. Она отбрасывала годы взмахом руки. И я думала не о школе и тете Шарлотте, а о том времени, когда я из гадкого утенка превращусь в прекрасного лебедя, каким была моя мать.

Я впервые увидела «Дом Королевы» в семь лет. Кэб вез нас с вокзала по улицам, совершенно не похожим на улицы Бомбея. Степенные люди, помпезные дома. Темно-зеленая свежая листва на деревьях, совсем не такая, как в Индии. Слегка моросило. Мелькнула река. Городок Лангмаут находился в устье реки Ланг, это был оживленный порт. Мне запомнились обрывки маминых разговоров.

– Какой огромный корабль! Смотри, родная. Он, наверное, принадлежит этим… как их зовут, дорогой? Этой богатой и могущественной семье, которой принадлежит половина Лангмаута и в сущности половина Англии?

И ответный голос отца:

– Ты говоришь о Кредитонах, дорогая. Они действительно являются владельцами достаточно процветающей судоходной линии. Правда, ты преувеличиваешь, когда говоришь, что им принадлежит половина Лангмаута, хотя, и в самом деле, именно благодаря им Лангмаут и процветает.

Кредитоны! Это имя осталось в моей памяти.

– Им подходит такое имя, – заметила мама. – Кредитоспособные Кредитоны.

Отец среагировал на мамину реплику подергиванием губы, это означало, что он хотел рассмеяться, но счел подобное недостойным майора. Он получил звание майора, когда я родилась, вместе с новым чином он приобрел сильное чувство достоинства. Он казался недоступным, суровым и благопристойным; я гордилась им так же, как и матерью.

И вот мы подъехали к «Дому Королевы». Экипаж остановился перед коваными железными воротами в высокой стене из красного кирпича. Я разволновалась при мысли о том, что ждет меня по ту сторону этой древней стены. А когда ворота распахнулись и закрылись за нами, у меня возникло чувство, что я ступила в другой век. Процветающий с помощью усердных Кредитонов викторианский Лангмаут исчез, а меня перенесло на триста лет назад.

Сад спускался к реке. Он был очень ухоженным, хотя и не большим, примерно в три четверти акра. Тропинка, покрытая потрескавшейся брусчаткой, разделяла две лужайки, на которых росли кусты, цветущие, очевидно, весной или летом; в это же время года они были покрыты паутиной, которая поблескивала капельками росы. Подобные розово-лиловым звездочкам, цвели маргаритки, торчали красные и золотистые хризантемы. Свежий запах влажной земли, травы, зеленой листвы и легкий аромат цветов сильно отличались от пряного запаха растений, в огромном количестве произраставших в жарком мареве Индии.