Загадки Понта Эвксинского - [26]

Что же нам это дает для выяснения местоположения башни Неоптолема? Во-первых, мы уже знаем, как выглядели берега низовьев Тиры в античный период. Во-вторых, в нашем распоряжении имеются уже не противоречивые сведения древних авторов, а конкретные указания о том, где именно находилась эта башня. Но, прежде чем приступить к конкретным поискам, необходимо сказать несколько слов о самой башне, о том, что она собой представляла, в честь кого названа.

По этому вопросу существуют две точки зрения^[80]. Большая группа ученых считает, что речь идет об оборонительном сооружении, названном в честь Неоптолема, одного из военачальников понтийского царя Митридата VI Евпатора. Предполагается, что в начале I в. до н. э. он дошел до реки Тиры, где в ознаменование его побед была воздвигнута эта башня. Но изучение источников показывает, что сведения Страбона и Анонимного автора о башне Неоптолема предшествуют митридатовскому времени примерно на два-три столетия, Следовательно, Неоптолем-военачальник не мог иметь никакого отношения к башне в устье Тиры.

Согласно другому мнению, башня Неоптолема служила маяком и названа в честь сына Ахилла — владыки Понта. Теперь, когда мы располагаем палеогеографической реконструкцией района, эта точка зрения получает убедительное подтверждение. Собственно говоря, для какой иной цели предназначалась башня, сооруженная на высоком морском берегу в устье большой судоходной реки?! Правда, некоторых исследователей смущает то обстоятельство, что Страбон называет это сооружение башней: ведь такое слово вызывает обычно представление об оборонительной башне. Но терминологический анализ «Географии» показывает, что Страбон называет башней (πνργος) также маяки, в том числе знаменитый Александрийский маяк — одно из семи чудес света, Фаросский маяк, Цепионов маяк и др. (XVII, 1, 6, 9; III, 1, 9). Башни другого рода географ характеризует обычно иначе, например: «сторожевая башня (σκοπη) Персея» (XVII, 1, 18). Итак, башня Неоптолема служила маяком, но она, разумеется, могла использоваться и как оборонительное сооружение.

Вернемся, однако, к поискам самой башни. Следуя указаниям Страбона и Анонимного автора, ее нужно искать в районе села Приморского, которое раскинулось на высоком обрывистом мысу юго-западной оконечности Будакского лимана. Здесь в древности находилось устье Тиры. Даже при первом беглом знакомстве с этой местностью становится ясно, что самое подходящее место для маяка — южная оконечность мыса, который и сейчас служит ориентиром для моряков. Он виден далеко в море, как указано в лоции — за 12 миль от берега. Обнаружив его, мореплаватели легко ориентируются, точно подходят к нужному месту.

Итак, круг поисков сузился. Все внимание теперь сосредоточилось на мысе Будакского лимана. Оставалось провести здесь археологические разведки. Тщательно, метр за метром эта местность была прочесана, как говорится, вдоль и поперек. Но безрезультатно. Никаких следов башни обнаружить не удалось. Неужели неудача?! Ведь все построения представлялись такими логичными и убедительными. Где же может быть ошибка? Снова выручила палеогеографическая реконструкция. В древнегреческий период берег моря в районе устья Тиры проходил не менее чем в 500 м южнее современного. Береговой обрыв, ныне активно разрушаемый волнами, проходил также южнее. Многолетние наблюдения специалистов показывают, что средняя скорость абразии (разрушения берега) равна здесь 1 м/год, а в отдельные годы она бывает большей^[81]. Уже в наше время, на глазах одного поколения берег отступил на несколько сот метров. Конечно, в древности этот процесс проходил медленнее, но все же надо полагать, что за прошедшие 2 тыс. лет море уничтожило здесь полосу берега до 1 км. А древнегреческий маяк стоял, безусловно, на краю плато, как этого требуют навигационные правила. Напрашивается вывод, что башня Неоптолема давно разрушена абразией и ее остатки лежат сейчас на дне моря.

Такой вывод может показаться на первый взгляд неожиданным. Однако за последние 2 тыс. лет на всем Черноморском побережье берег отступил на довольно значительное расстояние: от нескольких десятков метров до километра и более. В результате разрушена прибрежная часть многих античных городов и поселений, а некоторые уничтожены полностью. Подводные археологические разведки последних лет подтверждают эти данные.

Недавно мы начали подводные поиски остатков башни Неоптолема. Получены первые обнадеживающие результаты. На месте, где, по нашим предположениям, находилась башня, были обнаружены на глубине нескольких метров обломки амфор и другой древней посуды. Эти находки в общем подтверждают высказанную гипотезу. Но башня, к сожалению, оставила значительно меньше следов, чем, например, затопленный город или поселение. Будем надеяться, что дальнейшие исследования дадут новые результаты и помогут отыскать остатки самой башни.

Кого-то из читателей, наверное, разочарует такой исход поисков загадочной башни, длившихся более 400 лет. Конечно, хотелось бы увидеть наконец этот маяк. Но что делать, если природа распорядилась по-своему и башню поглотили волны Понта Эвксинского. Такова судьба многих маяков. И в наше время море так быстро наступает на сушу, что некоторые маяки приходилось уже не единожды переставлять подальше от разрушающегося берега.