Загадки первых русских князей - [12]

Определенную независимость от Киева сохраняло и самое большое из летописных племен — кривичи, состоявшее из трех локальных групп — псковской, смоленской и полоцкой. В Полоцке особая княжеская династия просуществовала вплоть до времен Владимира Святого (конец X века). Радимичи, которые, согласно Повести временных лет, подчинились Олегу в 6393 (885) году и добровольно начали давать дань, согласно все той же Повести, воевали спустя сто лет еще с Владимиром Святым. Известно, как долго и упорно сопротивлялись Киеву уличи и тиверцы. Уличи, разгромленные к 40-м годам X века, передвинулись в междуречье Буга и Днестра. Последний раз племенные названия уличей и тиверцев упоминаются в 944 году. Дреговичи, платившие дань Киеву еще в середине X века, также сохраняли самостоятельность во внутренней жизни. Летописцы считали, что во второй половине века в земле дреговичей правил некий князь Туры. Еще с одним славянским племенем — хорватами — Владимир Святой воевал в 6500 (992) году, между тем как Повесть временных лет называет хорватов в числе племен, подчиненных Киеву уже при Олеге.

Ярким примером того, насколько длительным был процесс подчинения славян власти Киева, служит история борьбы киевских князей с вятичами. Повесть временных лет, используя все тот же «трафаретный» список племен, сообщает об участии вятичей в походе Олега на греков. Однако, как бы «забыв» об этом, чуть ниже рассказывает о новом подчинении вятичей, уже при Святославе. Еще позднее, Владимир Святой дважды воюет с вятичами. Т. Н. Никольская, посвятившая вятичам специальное исследование, обратила внимание на то, «что летописи не называют ни одного города в земле вятичей ни в этом столетии, ни в первых трех четвертях XI в. Показательно, что в течение всего XI в. из Киева в Ростово-Суздальскую землю и Муром ездили кружным путем, через Смоленск и верховья Волги. Очевидно, нужно было миновать землю вятичей. Переезд из Мурома в Киев через вятичскую территорию был одним из подвигов былинного Ильи Муромца. Владимир Мономах в своем «Поучении», относящемся к концу XI в., говорит о походе через землю вятичей, также как об особом подвиге. Он не сообщает ни о покорении вятичей ни об обложении их данью. Управлялись они в это время независимыми племенными вождями. Двое из них, Ходота с сыном, названы в «Поучении» Владимира Мономаха»^{31}.

Не менее продолжительным был период подчинения и неславянских, угро-финских племен (мери, чуди и веси), которые в своих внутренних делах еще долго были независимы и нетерпимо относились к вмешательству в них Киева. Здесь следует вспомнить о том, что в 70-е годы XI века некая «заблудящая чудь» убила епископа Леонтия Ростовского. Лишь в XI–XII веках, по археологическим данным, завершилось освоение славянами Волго-Окского междуречья, а до середины XI века влияние славян на мерю, чудь и весь было весьма скромным^{32}.

Летописный же рассказ о покорении славян Олегом скорее всего, отражает характерную черту, свойственную психологии народа вообще: «Народные предания, сохраненные летописями, обыкновенно связывают древние учреждения с именами государей или правителей-реформаторов. Они не могут представить себе возникновение учреждения иначе как в виде создания его волей законодателя. Как солнце, луна, звезды и земля созданы были богом из ничего в семь дней творения, так точно и каждое учреждение должно иметь своего творца-законодателя, создавшего его из ничего в тот или другой год творения»^{33}.

Тенденциозность летописного рассказа о завоевании Олегом славян позволила некоторым историкам даже предположить, что Олег был или местным киевским князем^{34}, или он пришел в Киев не с севера, а с юга и был князем Тмутараканской Руси^{35}. По мнению этих исследователей, объединение славянских племен началось не с севера, а с юга. С последним положением скорее всего можно согласиться. Растянувшееся на столетия покорение славянских племен Киеву происходило не в интересах одного какого-то князя, а, прежде всего, в интересах этого города.

Насколько легендарен путь Олега с севера на юг, настолько же легендарна и история захвата им Киева. Вообще мотив захвата города спрятанными в засаде и одетыми в купеческое платье воинами принадлежит к наиболее распространенным в мировом фольклоре. Он встречается в памятниках древней и средневековой египетской, греческое, римской, иранской, арабской, германской, итальянской и других западноевропейских литератур. На территории нашей страны известен целый ряд параллелей к этой легенде. Например, в русской «Сказочной» повести о взятии Азова в 1637 году донскими казаками говорится: «И не доходя до Азова за день, стали (казаки) в камышники тайно и начата думати како бы Азов взяти. И мало казаки призадумались… И повеле атаман по четыре человека в телеге летчи с оружьем, и сказал им: «Как будет время, и вы будете готовы». И увяза телеги, а в тридцать телег товару повеле положить, и пристав ко всякой телеге по человеку — итого сто тридцать человек. И снаряди атаман все возы и всех казаков нарядил в другое платье». С подложным письмом к азовскому паше псевдокупеческий караван благополучно въехал в Азов. Ночью казаки выскочили из отведенного им гостинного двора и порубили врагов