Загадки Нострадамуса - [28]

О-о-очень чуткая была у куба электроника.

Минут за пятнадцать с помощью своего набора приборчиков он все его загадки разгадал. Не сработала даже тревожная сигнализация, спрятанная в черной бархатной подушке, которая должна была сигнализировать прямо в 51-е отделение милиции. Этому отделению хозяин квартиры ежегодно жертвовал крупные суммы, благодаря чему два старших офицера отделения ездили на новеньких крутых внедорожниках.

Геракл бережно взял в руки кинжал.

Собственно, и кинжал-то ему не был нужен. Заказ был конкретен: рубин с навершия рукоятки кинжала.

Он расстелил на столешнице огромного письменного стола красного дерева принесенный с собой кусок замши. Бережно положил на него кинжал и с помощью тончайших пассатижей оттянул держащие камень золотые «лапки». На мягкую замшу без звука упал большой ярко-красный рубин.

Геракл положил его в замшевый же мешочек и спрятал под куртку.

Потом строго выполнил дальнейшие, не совсем ему понятные инструкции: загнул золотые лапки рукояти кинжала обратно и аккуратно положил его на крытую черным бархатом подушку в кубе кругового обзора.

Странно. Он вполне мог бы незаметно вставить на место исторического рубина такого же размера искусственный камень, еще несколько минут у него заняла бы процедура по восстановлению электронной защиты. И никто, даже самый опытный криминалист, не заметил бы ущерба, нанесенного коллекции.

Пристально всмотревшись в массивный электронный прибор на сейфе, он узнал знакомую германскую систему. Он мог бы взять и сейф.

Но сейф не был заказан. Работать приходилось по сценарию.

А сценаристом был тот самый генерал из Конторы, который и привел Геракла в «Корпорацию».

Сценарий требовал неукоснительного соблюдения всех пунктов.

Следующая процедура была еще проще.

Он подошел к старинному армянскому ковру на стене напротив сейфа и снял с золоченого держателя саблю в ножнах, принадлежавшую когда-то самому Наполеону.

При подготовке к операции Геракл тщательно изучил всю доступную информацию по «делу».

Формально, по внешним параметрам, сабля стоила гораздо дороже рубина. Клинок дамасской стали… Золотые ножны и рукоять, завершающаяся головой льва с изумрудными глазами… Во всяком случае, по каталогу аукциона «Сотбис» эта сабля была продана нынешнему владельцу за один миллион двести тысяч фунтов стерлингов.

Рубин на столько не тянул.

Но это уже не его забота. Он сунул саблю в простой зеленый чехол из-под удочек, принесенный с собой. Спрятал черный берет, в котором вошел в квартиру, за пазуху, натянул защитного цвета панамку и внимательно осмотрел комнату – не оставил ли следов, обработал все гладкие поверхности, которых касался, специальным составом и двинулся к двери.

В ванной комнате тихо и тоскливо подвывал большой лабрадор по кличке Гарсон.

Саблю он сдал на станции метро соисполнителю, камень же довез до старинного особняка на Большой Никитской, где размещалась Оперативная структура корпорации, и сдал лично генералу.

А дальше – не его забота. Осталось, однако ж, ощущение странности. Он не знал, да и не мог знать, что вскоре после его ухода в квартире коллекционера появились два человека в камуфляже, с черными масками на лицах. Один встал за дверью, другой спрятался на кухне. Когда в одиннадцать вечера из служебной командировки вернулся известный коллекционер М.И. Романов, его уже ждали. Встреча гостей и хозяина была короткой. Через минуту Михаил Иванович лежал на полу гостиной с кинжалом дивной работы и большой цены в груди. Сейф хранил следы грубого взлома. Из рукояти кинжала так же грубо было выломано навершие. Да на стене отсутствовала сабля Наполеона.

В ванной дико выла собака.

Для оперов уголовного розыска неизвестные преступники оставили много загадок.

Глава тринадцатая Линия Генерального

Когда в конце 90-х годов прошлого века бардак в родном отечестве достиг апофеоза, линии первого президента и Генерального прокурора заметно разошлись. Причин тому было много – и объективных, и субъективных.

Один по характеру был «прорабом»: мог вызвать, дать накачку, «наехать», дать взбучку, пошуметь или, на худой конец, расслабиться в хорошей компании. Другой – доктор юридических наук, профессор, автор двух сотен научных трудов, привыкший воспринимать информацию больше «на глаз», чем «на слух»…

Каждый из них работал с документами по-своему.

Если президент, с тоской оглядев свой письменный стол без единой бумажки, принимал решение «сделать перерыв», то Генеральный прокурор отрывался от горы дел, документов, аналитических справок, информационных обзоров, записок советников и помощников лишь за полночь.

Отдел специальных операций во главе с бывшим полковником ГРУ старшим советником юстиции Патрикеевым еженедельно готовил аналитическую справку о резонансных преступлениях, уголовных делах и тревожных тенденциях в процессе всеобщей криминализации станы. В дополнение к этому и для президента, и для Генерального ежедневно готовились две короткие справки о малейших принципиальных изменениях в ситуации в стране. президент эти бумаги не читал.

Генеральный прокурор читал, приходил в ужас, посылал в Администрацию президента срочные «правительственные» записки, и все – как в вату. Он звонил по правительственной связи лично президенту, будучи человеком, при всей своей интеллигентности, по-сибирски упрямым, настаивал, «давил», просил принять… Иногда его «принимали».