Загадки Древней Руси - [52]

Через 50 лет арабский географ Муккадеси писал:

«Что касается русое, то они живут на острове нездоровом, окруженном озером, и эта крепость защищает их от нападений. Общая их численность достигает 100 000 человек. Нет у них пашен и скота. Страна граничит со страной славян, и они нападают на последних, расхищают их добро, захватывают в плен».

Практически то же самое пишет о русах персидский историк XI века Газневи. Правда, он и русов и славян относит к тюркам, и остров их находится не на озере, а в море, но в остальном все, очень похоже. На самом деле тексты, из которых взяты эти цитаты, несколько больше, но смысл их мы передали.

Мухаммад ал-Ауфи, персидский писатель XIII века, написавший о том, как русы выбирали веру — а у него они, в конце концов, приняли ислам — тоже сообщает:

«Русы живут на одном острове среди моря; как в длину, так и в ширину остров простирается на 3 дня пути. На том острове есть деревья и леса; он со всех сторон окружен морем. Они постоянно занимаются разбоем и знают только одно средство добыть себе пропитание — меч».

Но это — явный повтор сведений предыдущих авторов. На самом деле, восточных авторов, писавших о руси, достаточно много, и далеко не все они помещают русов на острове. Однако большинство современных историков считает, что если взять «островную» тему в целом, то представляется, что она на востоке восходит к одному источнику: уж очень похожи все эти описания у разных авторов [Древняя Русь в свете зарубежных источников, 1999, с. 212–213]. Споры о том, где нужно локализовывать этот остров — или полуостров, поскольку в арабском языке он передается тем же словом — не прекращаются по сей день. У разных авторов, как русских, так и зарубежных, он «путешествует» по миру от Балтики до Черного моря. Но в целом предпочтение отдается все-таки северным вариантам. Это представляется логичным, если обратить внимание на «пейзажные» детали текстов: лесистость и болотистость острова, отсутствие пашен и прочее. Да и поведение русов, грабивших славян, ассоциируется с постоянными нападениями викингов на прибалтийско-славянские территории. С учетом этого обстоятельства остров Рюген представляется не худшим вариантом для помещения на нем каких-то русов, если, конечно, не сводить к ним всех русов вообще.

Попутно заметим, немец О. Фок подтверждает (в начале XIII века) [Латинские источники по истории Древней Руси. Ч. 3. 1990]: «Русы живут на острове в море, и они занимаются постоянно разбоем».

Но, может быть, мы очень однобоко подходим к историческим источникам, в том числе и восточным? И в силу привычки никак не можем оторваться в своих рассуждениях от территории поздней Руси, Руси как государства с центром в Киеве, или, на худой конец, с несколькими центрами — в Новгороде, Смоленске, Киеве, на Верхней Волге? А вот современный исследователь В. В. Грицков, опираясь на ту же совокупность источников, в том числе и археологических, доказывает, что в «докиевское» время нужно говорить о Руси Причерноморской, этнически — аланской в основном, занимавшей земли от Таманского полуострова и бассейна Кубани до центрального Предкавказья включительно, и даже какие-то области Закавказья. С его точки зрения, именно о них говорится в восточных источниках и именно они совершают первые морские набеги на Византию в IX веке [Грицков В.В., 1992, ч. 1–5, 1993]. И его построения выглядят столь же доказательными, как и те, что упоминались нами выше. Так что, если не абсолютизировать рассуждения В. В. Грицкова как единственно верные, то, вероятно, можно говорить о еще одной Руси — Руси Причерноморской — как о территории, на которой проживало большое племенное объединение, носившее этот этноним.

Но вернемся к восточным авторам. Так вот, те из них, которые и не помещали русов на острове, давали им, тем не менее, тоже не слишком лестную характеристику. Анонимный восточный автор книги «Худуд-ал-Алсм» описал «страну Русь» так [ЗВОРАО, т. X, вып. 1–4, СПб 1897]:

«От нее на восток — печенеги, на юг — Дунай, на запад — славяне, к северу — пустыня».

«Слово об области Русь и ее городах. Область, с востока которой гора Печенегов, с юга река Рута, с запада Славяне, а с севера от нее северные пустыни. Эта область обширная. Жители ее дурного нрава, лукавые, неуживчивые, дерзкие, своевольные и войнолюбивые. Со всеми окружающими их неверными ведут войны и одерживают верх…Среди них есть и племя славян, которое им служит. Из более или менее ста локтей кербаса (?) сшивают шаровары и носят, заворачивая выше колена. На голове носят шерстяные шапки, спуская вниз за затылком колец… Куяне — ближайший город Русов к мусульманству».

Понятно, что в целом — если не очень придираться к деталям — можно отождествить географически эту Русь с Поднепровской, Киевской, а, возможно, и более ранней Приднепровской и даже Причерноморской (по В. В. Грицкову) — все зависит от времени, о котором пишет восточный автор, и от того, что он подразумевает под городом «Куяне» и под «северной пустыней». Но, как нетрудно убедиться, нравы ее жителей выглядят так же, как и жителей «островной» Руси: бандиты, одним словом. Откуда этот стереотип описания? От какого-то праисточника, первичного для всех восточных авторов текста? Вполне возможно, но тогда почему территория Руси «путешествует» по всей Европе, а нравы ее жителей остаются теми же самыми?