Загадка жизни и грязные носки Йоса Гротьеса из Дрила - [32]

Существуют ли оборотни и люди-страусы?

Забавно, но ведь встречаются и люди с необычными пальцами на ногах или непривычного роста. У некоторых представителей африканского племени вадома на ногах всего два пальца. Таково маленькое отклонение в их генах. Сами они считают страусиные ноги вполне удобными. Ведь они позволяют ловко взбираться на деревья. В Эквадоре же встречается другое генетическое отклонение — очень маленький рост при нормальном телосложении. Люди с таким отклонением дорастают обычному взрослому человеку лишь до пояса и никогда не страдают двумя распространенными серьезными заболеваниями — раком и диабетом.

А вот в Мексике живут люди, здорово похожие на оборотней. Все их тело, даже лицо, покрыто волосами. И здесь тоже всему виной гены. На Земле много подобных людей. Ведь и природа порой ошибается. Иногда ее ошибки приносят пользу, потому что таким образом возникают различия между людьми.

Ты происходишь от Чингисхана?

Будь Чингисхан одним из вадома, мы бы, вероятно, не считали два пальца на ногах странностью. Чингисхан — знаменитый военачальник, правивший в Монголии 800 лет назад. Он повсюду убивал и грабил. А в промежутках заводил детей от огромного количества женщин. Его дети занимались тем же, и их дети тоже. Анализируя ДНК, ученые установили, что в результате как минимум 8 % всех мужчин в Азии (а это 0,5 % всех мужчин на Земле) происходят непосредственно от этого жестокого монгольского властителя.

Но Чингисхан не вадома. Вадома не воинственны, они не грабят и не заводят детей повсюду где придется. То есть наш внешний вид отчасти зависит и от случая. Число пальцев на ногах, размеры тела — все может различаться даже в пределах одного вида. И никаких переходных форм зачастую вообще нет. Ведь между нами и вадома нет трех- или четырехпалого племени. При этом окаменелости и переходные формы отнюдь не единственное доказательство эволюции. Есть еще один способ доказать эволюцию практически.

Как можно самому увидеть эволюцию?

Можно изо дня в день следить за тем, как работает эволюция, надо только внимательно смотреть вокруг. Тогда ты, к примеру, узнаешь, что в ту пору, когда Лондон был грязным закопченным городом, тамошние бабочки имели намного более темную окраску. Жизнь в природе находится в вечном движении, и в переменчивой среде виды постоянно возникают или исчезают. Еще можно потолковать с рыбаками, и они расскажут тебе, что треска, которую они ловят, непрерывно мельчает.

Рыба мельчает, потому что мелкую треску ловить запрещено. По стандарту треска должна быть длиной минимум 35 сантиметров. В противном случае ее полагается отпустить в море. Стало быть, рыбе выгодно оставаться мелкой. И в последние годы треска и стала гораздо мельче. Она раньше взрослеет и раньше начинает размножаться. Это лишь один из сотни примеров эволюции, происходящей прямо у нас под носом.

Может ли вид измениться за 36 лет?

Можно и самому устроить эволюции проверку. Именно так и поступил биолог Энтони Херрел. Он высадил пять пар ящериц на острове, где ящерицы не водились. Вернувшись туда спустя целых 36 лет, он нашел там потомков своих пяти парочек — это подтвердил анализ ДНК. Этих ящериц Херрел сравнил с тем видом, от которого они происходили, и обнаружил, что за минувшие годы островные ящерицы успели значительно измениться. Например, у них увеличились головы, а челюсти стали чрезвычайно сильными. И в противоположность собратьям по виду питались они преимущественно растениями, а не насекомыми. Видимо, на острове было легче найти растительную пищу. Представители того же вида, продолжавшие жить на континенте, за все эти годы, конечно, ничуть не изменились. Причин меняться не было.

Разумеется, 36 лет — долгий срок для эксперимента. Можно и побыстрее. Но в таком случае надо обратиться к видам, которые размножаются с куда большей скоростью, например к бактериям. Им достаточно нескольких часов, а то и минут. Поэтому биологи охотно экспериментируют с этими организмами. Излюбленным «подопытным кроликом» является кишечная палочка, эшерихия коли. Это одна из самых обыкновенных бактерий, их на Земле сотня миллиардов. У тебя в кишечнике, к примеру, их тоже полным-полно. И эта бактерия очень подходит для опытов.

Что за эксперимент продолжался 20 лет?

Эксперимент проходил следующим образом: ученые поместили бактерии в плошки. Добавили туда глюкозу и цитрат. Глюкоза — это разновидность сахара, а цитрат — штука несъедобная. Потом они стали смотреть, что произойдет. Оказалось, что вначале прибавляется огромное количество бактерий, но в определенный момент рост прекращается. Вполне логично. Глюкоза заканчивается, есть больше нечего. Значит, новым бактериям взяться неоткуда.

На следующий день исследователи взяли из вчерашней плошки несколько бактерий и повторили опыт. И в последующие дни повторяли то же самое. Неделя за неделей. Год за годом. Регулярно сопоставляя бактерии и их количество.

Заслуживал ли этот опыт таких трудов?

Казалось бы, скучнейший эксперимент. Скучные бактерии в скучных плошках со скучной едой. Двадцать лет подряд. Но зато ученые смогли увидеть разницу между получившимися бактериями, их родителями, дедами, прадедами, прапрадедами, прапрапрапрадедами… и так далее (если записать весь ряд полностью, придется повторить приставку «пра» 45 тысяч раз). Чтобы измениться, бактериям, стало быть, необходимо два десятка лет. А людям потребовался бы целый миллион.