Загадка Ватикана - [93]

«Ладно, это всего лишь легенда, но она вскрыла истин больше, чем самые толстые исторические книги. Для внедрения религии Христа потребовались века. Она формировалась через ересь, соборы, догматические писания и тот вид безумия, который преобладает над разумом, ставя неизгладимую печать в сердце убеждения. Не эта ли история прошла через историю и изменила ее?» — все эти мысли толпились в голове Адриена, когда вдруг одно слово привлекло его внимание. Он внимательно прислушался к тому, что говорил нунций,

«Сабинелла, святая женщина, поняв, что ее дорогой сыночек стал не только светочем Фессалии, но папой христианства…»

Адриен поднялся.

— Хватит! — сказал он.

Нунций замолчал. Все лица повернулись к профессору. Тот спокойно закурил свою сигару и пояснил:

— Вымысел — вот в чем чудо! И оставьте его нетронутым, во всей его непорочности! Приключения Басофона привлекают лишь своей фантазией. Если вы постараетесь извлечь из них какой-либо урок, вы пропали! Прямо здесь ничего не говорится, но все сказано между строк; здесь проявляется живейшее и неудовлетворенное — а значит, осуществимое — желание к путешествию. Какое изумительное путешествие проделано умом, не так ли? И кто только все это написал?

— Дорогой профессор, — сказал кардинал Бонино, — есть голоса, идущие из такого далека, что никто не может вспомнить, чьи они. Они много раз просеяны. Именно это делает их такими обкатанными и наполненными жизненностью, которую мы в них ценим. Но что стоит за этим фасадом, какое нагромождение! Оно — выражение нас самих: парадокс. Я часто об этом думал. Очень уж мы обмельчали, а воображаем о себе невесть что.

— А Бог? Бог? — с тревогой вопросил каноник Тортелли.

— Мы созданы по Его подобию, не так ли? — тонко улыбнувшись, ответил прелат.

Затем он встал и подошел к Адриену Сальва:

— Вы скоро нас покинете. Ваша помощь оказалась неоценимой. Когда князь Ринальди и я выбрали вас, мы знали, что вы единственный, кто способен распутать этот клубок, одна ниточка которого тянулась в Польшу, другая — в Венецию, а еще — в Антиохию, Александрию, Эфес… А все вместе они находились в нескольких папках библиотеки Ватикана… Большая вам от нас благодарность.

Кардинал удалился величественным шагом, сопровождаемый каноником, который следовал за ним, семеня и подпрыгивая, словно воробей.

Магистр Караколли взял в руки манускрипт и произнес:

— Я спрячу его там, где его никто не найдет. Будем считать произошедшее сном.

Уйдя, Мореше и Сальва отправились в «Антико кафе греко», где заказали сабайон. На смену грозам предшествующих дней пришла очень теплая весенняя погода. Римлянки в легких юбочках порхали по площади под лукавыми взглядами мужчин, сидевших за столиками террас. Басофон тоже любил эти волнующе-пугающие создания — женщин. Что до Мореше, то любовь к женщинам ему заменило изучение раннего христианства, но кто может знать скрытые пружины человека, который к тому же является членом Ордена Христа? Что же касается Адриена, то все женщины, с которыми он был близок, и те немногие, которых он любил, не смогли заставить его забыть рану, нанесенную вечно юной Изианой не только его сердцу, но и сознанию.

С тяжестью на душе он вернулся в свой номер и лег в постель, но сразу заснуть ему не удалось. В голову полезли старые дела, которыми он занимался всю жизнь. Это был калейдоскоп, где прачка-китаец из Нью-Йорка и чревовещатель Ампуз смешались с убийцей «трех лун» и фокусником Глекуншем. Сестры Бертье шагали рядом с сумасшедшим пианистом с Карибских островов, а террорист Карлос небрежной походкой шел за молодым Анри, у которого имен было не меньше, чем звезд на небе. А лица остальных профессор уже успел позабыть.

И вдруг из этой движущейся вереницы возник Басофон. Таким, каким Сальва представлял его, когда слушал перевод: коренастый, крепко сбитый, с гордым, слегка насмешливым лицом, с взлохмаченными волосами. В руке он держал посох Иосифа и приближался развинченной походкой. Подойдя к Адриену, он остановился.

— Ну и как? — спросил он.

— Что — ну и как? — переспросил Сальва, немного раздраженный вызывающим тоном юноши.

— Почему ты не захотел услышать конец моей истории?

— Потому что он мне известен. Под именем Александра ты сменишь Эваристу на кафедре собора Святого Петра.

— И ты веришь в эту легенду?

— Я ничему не верю. Это конец твоим приключениям, вот и все.

Басофон пожал плечами. Он так пристально, пронизывающе смотрел на профессора, что тот не выдержал и отвернулся.

— Дьявольщина! — вскричал светоч Фессалии. — Тебя следовало бы угостить этим посохом, если бы ты осмелился поверить подобному вздору! Неужели ты воображаешь, что я уселся бы на трон, когда мне предстоит привести к Богу столько народа? Я отказался от предложенной мне чести. Впрочем, все это проделки Люцифера или Сатаны, уж и не знаю. Они хотели сделать из меня чучело! На самом деле я вернулся в Фессалию. Представь себе, там начали делать святилища из камня. Нужно было покончить с таким предательством!

Сальва не смог удержаться от смеха.

— Ты чего хихикаешь?

— Потому что, как ты смог убедиться, сейчас все церкви каменные. Соборы…