Загадка третьей мили - [49]

Льюис подъехал к управлению, вошел в кабинет Морса, уселся за его стол и дал своим бурлящим мыслям немного успокоиться. Прямо перед ним на столе лежала большая зеленая папка, она была открыта. В ней он обнаружил документы следствия. Он стал перелистывать бумаги, большинство из которых были его собственными отчетами. Перечитывая их, он думал о том, что в действительности у них были только два реальных ключа к этому делу. Первый ключ — это костюм, а второй — разорванное письмо. И вот как раз это самое разорванное письмо и лежало теперь прямо перед ним. И здесь же, рядом, находился весь, целиком восстановленный, текст письма, написанный аккуратным почерком Морса. Он еще раз перечитал левую половинку письма, и тут ему в глаза бросились слова «дже, только что сдала ( — успешно) свой последний» на восьмой и девятой строчках и две последние буквы «Дж» на тридцать девятой строке. Да неужели же?!

Он резко затормозил перед зданием экзаменационного корпуса университета, заехав при этом передними колесами на тротуар; он чувствовал себя как нетерпеливый профессиональный игрок, который едва может дождаться, когда объявят последние три цифры. Списки уже были развешены в холле, и он быстро нашел ту доску, на которой висел список с окончательными результатами экзамена по географии, и быстро просмотрел все имена. Так и есть! Все верно! Дженнифер Беннет! Ее имя находилось в самом верху списка, это и была та самая замечательная девушка, имя которой начиналось с буквы «Дж», и которую он искал в прошлый раз на другой доске. А в скобках было написано, что она из Лонсдейл-колледжа.

Льюис просто не мог поверить своим глазам или своей удаче. Больше того, имя последнего из шести экзаменаторов, чьи подписи стояли под этим списком, было Вэстерби!

Льюис, охваченный волнением, сел в свою полицейскую машину и отправился обратно в Кидлингтон. Но пока он ехал, ему пришло в голову, что его утреннее открытие противоречит тому, что он обнаружил сейчас. Большинство фактов с настойчивой повторяемостью вели его в одном направлении — в направлении Джорджа Вэстерби. Если предположить, что тело принадлежало Брауни-Смиту, a убийцей был Вэстерби то почти все сходилось, кроме... кроме одного. Потому что если письмо было написано и послано Вэстерби, а не Брауни-Смиту... о Боже! Тут Льюис даже немного растерялся. Он спросил себе, удалось ли Морсу так же удачно провести утро в Лондоне. Едва ли. Но как же ему нужно было сейчас поговорить с шефом!

Вернувшись и офис, Льюис напечатал отчет, где изложил все, что ему удалось обнаружить, и, хотя орфография не была сильной стороной Льюиса, он почувствовал, что вполне удовлетворен своим отчетом, в особенности маленькой характеристикой Вэстерби, которая выглядела так:

Лондонец. Немного щеголеватый, самоуверенный преподаватель. Глуховат, довольна скрытный. Имеет тенденцию слегка щуриться, но это, скорее всего, из-за сигареты, которую он не выпускает изо рта.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Вторник, 29 июля

В доме на Кембридж-Вей Морсу никто не открывает, a он начинает вспоминать подробности встречи с менеджером в баре «Фламенко».

Точно так же, как и Брауни-Смит несколько дней назад Морс медленно поднялся по пологим ступеням дома номер 29 и позвонил. И точно так же из-за большой черной двери до его слуха не донеслось никаких звуков. Он нажал на звонок еще раз и тут увидел объявление с приглашением обращаться к «Бруксу & Гилберту (эксклюзивным агентам)», которое должен был заметить и Брауни-Смит. Он слегка кивнул головой и едва заметно улыбнулся самому себе. Но за дверью по-прежнему не было слышно никаких признаков жизни, и он наклонился, чтобы заглянуть в щель медного, хорошо отполированного почтового ящика. Ему удалось разглядеть дорожку светло-оливкового цвета, что покрывала широкую лестницу, расположенную прямо напротив входной двери. Но само это место казалось зловеще молчаливым и пустынным. Он перешел через улицу и посмотрел на четырехэтажное здание, восхищаясь его архитектурой, я также красивыми, современной формы окнами. Он заметил, что занавески на окнах оставались совершенно неподвижными. Тогда он отправился вдоль по улице в сторону небольшого парка и там, усевшись на скамейку, довольно долго общался только с голубями и собственными мыслями. Во время своей поездки в такси он принял решение впредь постараться рисковать как можно меньше, чтобы не попадать больше в ситуации, подобные той, что возникла сегодня утром. Он вдруг понял, что действительно подвергал себя реальной опасности, особенно после того, как вошел в дверь с табличкой: «Служебный вход»...

Не успел он войти, как услышал негромкий монотонный голос человека, который явно считал себя вправе разговаривать с другими с каким-то дьявольским высокомерием.

— Послушай, парень, — произнес Морс, — мне нет никакого дела до того, скажешь ты мне, о своем деле здесь и сейчас или в одной из камер ближайшей тюрьмы Ее величества.

— Я понятия не имею, кто вы такой, черт бы вас побрал со всеми вашими потрохами, и почему вы позволяете себе так со мной разговаривать. Я только хочу вам сказать...