Загадка спящих арбитров - [14]

– Ты прекрасно всё понимаешь, так что не заводи меня, – отрезала мама.

А потом она посмотрела на меня.

– Послушай, Франциско, – сказала мама, – в субботу я попросила выходной в магазине, чтобы прийти посмотреть, как ты играешь. Но на неделе, пожалуйста, сосредоточься на несчастной математике. Позанимайся и сдай. А потом – матч.

В общем, ситуация была такая:

Мне не нравится математика.

Мне гораздо больше по душе футбол.

Но если я не сдам математику, то летом не смогу играть в футбол, потому что, как сказала мама, мне придётся учиться целыми днями, и я не смогу выходить на улицу. Получается, математика и футбол теперь неразрывно связаны.

– Ну да, господа, математика и футбол связаны сильнее, чем вам кажется, – сказал Слепень.

Слепень – мой учитель по математике.

Говорит он всегда со странным жужжащим звуком, словно насекомое рядом кружится: «З-з-з-з-з-з-з-з».

Отсюда и прозвище – Слепень.

– Но какое отношение математика имеет к футболу? – спросил Камуньяс.

– Самое непосредственное, – ответил Слепень. – Благодаря математическим расчётам, мы можем узнать, какие шансы у команды на победу в лиге. Или на выигрыш в матче. Или на забивание определённого количества голов. Или...

– Простите, – снова спросил Камуньяс, бросив взгляд на меня, а потом на математика. – Значит, с помощью расчётов мы можем узнать, какие у нас шансы на победу в субботней игре?

Мы все очень пристально посмотрели на Слепня.

Думаю, это был первый раз за всю учёбу, когда меня действительно интересовало то, что он собирался сказать.

Мгновение математик, казалось, колебался.

– З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з, – сказал, наконец, он. – Мы не можем знать наверняка, но можем вычислить примерный процент шансов. То есть мы можем узнать вероятность на основе ряда факторов. И чем больше факторов мы учтём, тем надёжнее будет вероятность.

Короче говоря: мы приблизительно могли узнать, какие у нас были шансы на победу. И попросили Слепня вычислить это прямо сейчас.

Сначала он сказал, что мы отстаём по теме и что нельзя тратить урочное время на футбол. Но, увидев нашу заинтересованность, в конце концов он сказал:

– Что ж, господа, давайте попробуем. Вспомним все факторы, которые стоит принимать в расчёт...

Впервые в жизни математика начала казаться мне чертовски интересной.

Мы шли последними в лиге. Ребята из Ислантильи – третьими, что означало: если они проиграют, у них тоже есть риск перейти во второй дивизион. Этот фактор стоило учитывать в первую очередь.

Ещё одним важным обстоятельством было то, что мы играли на их поле. И все очки, которые они набрали, кроме одного – кстати, именно против нас в первом туре, – были получены ими в домашних играх.

Дополнительные факторы, которые следует иметь в виду:

У нас была очень неудачная серия матчей из шести проигрышей подряд. Ислантилья, наоборот, стала играть лучше в последних встречах и добилась двух ничьих и одной победы.

Существовал ещё и погодный фактор. Если верить синоптикам, в субботу будет дождь, а когда идёт дождь, голов всегда забивают меньше.

Наконец, мы приняли во внимание и фактор удачи, процент которого в точности подсчитать невозможно, но его можно распределить в равных долях между всеми.

И Слепень подсчитал.

– С учётом всех вышеназванных фактор ров, вероятность победы Ислантильи составляет 50%, – сказал он. – Ничья может произойти с вероятностью 35%. И, наконец, шансы на выигрыш Сото Альто составляют 15%. Иными словами, из каждой сотни матчей, которые мы сыграем против Ислантильи, победа будет одержана нами в пятнадцати. Уже кое-что.

– И что нам теперь делать со всеми этими вероятностями? – спросил Камуньяс, который выглядел не очень довольным.

– Делать свои собственные выводы, – сказал Слепень. – Главное, помните, что хотя математика и теория вероятностей не являются абсолютно безошибочными, они могут помочь нам понять, что происходит в нашей жизни.

Камуньяс, Грустный и я переглянулись.

– Я знал, что у нас очень мало шансов, – сказал Грустный.

– 15% – это неплохо, – сказал я, пытаясь подбодрить самого себя.

– Кстати, есть и ещё факторы, которые мы не включили в наши расчёты: например, физическое состояние каждого игрока или индивидуальные качества и так далее, – сказал Камуньяс.

– Уверен, что если мы добавим больше факторов, вероятность нашей победы станет ещё меньше, – сказал Грустный.

Недаром его так прозвали!

15%.

Это был наш процент.

А после математики случилась эта история с поцелуями.

16

Новость принёс Томео. Был перерыв. Мы всей командой обсуждали субботнюю игру и Ислантилью, Камуньяс болтал про теорию вероятностей, как вдруг влетел Томео.

– В чём дело? – сказала Мерилин.

– Ну... это... – забормотал Томео, который с трудом мог перевести дух, так он мчался, – в общем... Алисия и Фелипе поцеловались!

– Что?! – воскликнул Камуньяс.

– Откуда знаешь? – спросил Тони.

– Знаю, потому что мой отец работает в пекарне и в курсе всех новостей, – сказал Томео.

Отец Томео владеет пекарней на площади Севильи-ла-Чики, через это заведение действительно проходит много людей. Причём все очень много болтают. Иногда кажется, что они идут в пекарню больше поговорить, чем за хлебом.