Загадка сфинкса - [20]

Суть иероглифики Египта не менялась на протяжении веков. Но, естественно, ряд знаков выходил из употребления, появлялись новые знаки, менялись очертания иероглифов и написания отдельных слов. Но все эти изменения были незначительными, мелкими, они не смогли поколебать и видоизменять общую систему письма. А ведь эпиграфика и палеография как раз интересуется такими мелкими и, на первый взгляд, незначительными деталями, как изменение начертания знака, написания слова и т. п. Ибо благодаря им мы получаем возможность датировать памятник, отнести его к определенной школе, эпохе и т. д. Естественно, что проследить судьбы отдельных знаков — а их тысячи — по тысячам же различных текстов является задачей очень трудоемкой.

И все-таки опытный египтолог может датировать текст только по одному начертанию знаков. Во-первых, потому что различные эпохи отличались стилем начертания иероглифов (мы уже говорили о связи этого стиля с изобразительным искусством) и, во-вторых, потому что судьбы отдельных иероглифов удалось проследить на протяжении веков. Например, в текстах начала Среднего царства, относящихся к XI династии, знак, изображающий гуся, рисуется без характерного хохолка на груди; знак, изображающий голову птицы с частью шеи, «поворачивается» клювом в противоположную сторону и т. п. Знак, изображающий нос, глаз и часть щеки со второй половины XVIII династии употребляется как фонограмма для записи понятия «находящийся впереди»; до этого оно записывалось другим фонетическим иероглифом. Подобные же частности помогают датировать тексты, относящиеся к другим периодам.

Правда, здесь все не так просто. Ибо египетские писцы очень часто копировали древние тексты, при переписке употребляли стиль, свойственный своей эпохе. И если мы датируем время написания какого-либо папируса, это еще не значит, что сам текст написан в эту эпоху: он может восходить ко временам гораздо более древним. Например, нам известен сложный философско-богословский трактат, написанный на черном граните в 720 году до н. э. Однако в надписи есть упоминание о том, что на камне текст высечен потому, что древний папирус, на котором он был прежде начертан, пришел в негодность, так как ему уже две тысячи лет. Разница во времени, как видите, существенная.

Мало того. В отдельные эпохи в Египте возникали тенденции к возврату прошлого, времен древнейших фараонов. И писцы принимались подражать письму предков, копируя знаки и имитируя стиль с таким мастерством, что по начертанию иероглифов почти невозможно отличить тексты Древнего царства от написанных 20–25 веков спустя!

Но все-таки египтологам удается обойти эти трудности и западни. И они, напротив, становятся не помехами, а источником новой информации. Подражание древним образцам говорит о своего рода «национальной реставрации» борьбой с чужеземными влияниями, которые стали просачиваться в Египет с эпохи Нового царства. Советский египтолог Ю. Я. Перепелкин выпустил в свет первую часть обширной монографии, посвященной перевороту Аменхопта IV (известного всему миру под именем Эхнатон). Задача объемистого (около 600 страниц) тома «состоит в том, чтобы возможно полнее и тщательнее определить те изменения в обозначениях, словаре и письменности, по которым можно опознавать время памятников, — пишет его автор. — Естественно, что уже при такой предварительной, чисто источниковедческой работе не могли не проясниться некоторые неясные до того стороны и явления переворота, так как между теми изменениями и событиями существовала тесная связь» (отсылаем заинтересовавшихся читателей к труду «Переворот Аменхопта IV. Часть I», изданному в 1967 году, и популярной книге Ю. Я. Перепелкина «Тайна золотого гроба», которая вышла в 1968 году и посвящена одному из аспектов его изысканий, где «по необходимости расследования ведутся способами, напоминающими те, что описываются в так называемых детективных романах е тою особенностью, что предмет расследования отстоит от нас более чем на тридцать три столетия»).

Но вот трудности палеографии или эпиграфики преодолены. Исследователь смог датировать документ. Предстоит его прочесть и перевести. И тут-то начинаются новые трудности. Во-первых, чтение знаков не всегда известно. Например, в тексте Розеттского камня встречается иероглиф, обозначающий часовню, и в параллельном греческом тексте ему соответствует слово «часовня». Но как это слово читается по-египетски, мы не знаем, ибо оно передано идеограммой, а не фонетическими знаками. Точно так же и во многих других текстах мы сталкиваемся с написаниями слов с помощью только идеограммы. Естественно, мы не можем прочитать подобное слово, хотя и знаем о его значении, исходя из контекста и предмета, который изображает идеограмма.

Но это еще полбеды. Во-вторых, само значение знаков, как правило, неоднозначно. Знак может передавать сочетание согласных; но он же может быть идеограммой или детерминативом (да и фонетических чтений у ряда знаков несколько). Допустим, и эта задача решена, правильное чтение иероглифа найдено. Но — и это в-третьих — слова египетского языка многозначны, нужно выбрать то значение, которое соответствует смыслу надписи, контексту. А здесь могут быть различные трактовки. Вот, например, иероглиф обозначающий поселение. Чтение его известно. А перевести слово, им передаваемое, можно как «большое поселение», «имение», «город», «жилой дом», «храм», «место, обнесенное прямоугольной оградой», «укрепленный пункт», «крепость», «укрепление», «двор».