Загадка Лаудуотера - [24]

— Понимаю, — ответил мистер Флексен. — В котором часу он оставил вас?

— Я не могу сказать точно. Но еще не было половины двенадцатого, — заверила Элизабет.

Мистер Флексен понял, что это правда. На этот момент от нее больше ничего нельзя было узнать. Возможно, Элизабет могла бы пролить больше света на действия Джеймса Хатчингса, но она была настороже и не стала бы этого делать. Зато он узнал, что Джеймс Хатчингс не входил в замок через черный ход. Быть может, он вошел и вышел через окно библиотеки?

Он задал Элизабет еще несколько несущественных вопросов и отпустил ее.

Инспектор Перкинс вернулся к нему, отправив конюха к коронеру с сообщением об убийстве и о необходимости первого дознания. Они обсудили дело Джеймса Хатчингса и решили следить за ним и арестовать по подозрению в убийстве, если он попытается покинуть эту местность. Инспектор вызвал по телефону двух своих детективов из Лоу-Уиком.

Мистер Флексен допросил остальных слуг, но не узнал от них ничего нового. К тому времени, как он закончил, прибыли детективы из Лоу-Уиком, и он отправил их наводить справки в деревне, хотя и не считал, что там можно будет что-то разузнать, разве что Хатчингс снова болтал об этом.

Мистер Флексен поднялся и собирался отправиться в курительную комнату, чтобы снова осмотреть нее на случай, если что-то там ускользнуло от его внимания, когда в комнату вошла миссис Карратерс, экономка. Ни один из слуг не упомянул о ней при нем, и ему не пришло в голову, что в замке, конечно же, должна быть экономка.

— Доброе утро, мистер Флексен. Я миссис Карратерс, экономка, — сказала она. — Вы не посылали за мной, но я подумала, что мне следует увидеться с вами — я знаю кое-что, что может оказаться важным, и я посчитала, что вы тоже должны это знать.

— Разумеется. В подобном деле невозможно знать слишком много, — быстро ответил мистер Флексен.

— Что ж, прошлой ночью… около одиннадцати часов с его светлостью в курительной комнате была женщина или, мне скорее следует сказать — леди.

— Вот как? — переспросил мистер Флексен. — Вы не присядете? Вы говорите, леди?

— Да, это была леди, хотя, казалось, она была очень рассержена и взволнована и говорила очень громко. Я не узнала ее голоса, поэтому не могу сказать вам, кто это был. Видите ли, я не из здешних мест. Я живу здесь только шесть недель.

— И сколько продлился их разговор? — поинтересовался мистер Флексен.

— Не могу сказать вам. Это было не мое дело. Я проходилась по дому перед сном, чтобы проверить, что слуги ничего не забыли. Я всегда это делаю. Вы знаете, как они небрежны. Я прошла по залу, а затем отправилась спать. Но, конечно, я размышляла об этом, — сказала миссис Карратерс.

Мистер Флексен посмотрел на ее тонкие, почти нежные черты лица и не стал интересоваться, как она подавила свое естественное любопытство.

— Вы можете сказать мне, было ли тогда открыто последнее французское окно в библиотеке?

— Не могу, — с сожалением сказала она. — Я не могла как следует открыть дверь библиотеки. Если бы дверь между библиотекой и курительной комнатой была открыта, я бы, несомненно, услышала что-то, что не предназначалось для моих ушей. Эта дверь, как правило, открыта летом. Но я думаю, очень вероятно, что леди вошла через это окно. Оно всегда открыто в летнее время. На самом деле, его светлость всегда выходил через него в сад из курительной комнаты.

— И который был час, когда вы это слышали? — продолжил мистер Флексен.

— Начало двенадцатого. Я проверила гостиную и две столовые и в четверть двенадцатого вернулась в свою комнату.

— В первый раз я узнал от кого-то точное время, — удовлетворенно сказал мистер Флексен. — Это все, что вы слышали?

Миссис Карратерс заколебалась, и на ее лице появилось беспокойное выражение. Затем она сказала:

— Вы допрашивали Элизабет Твитчер. Рассказала ли она вам что-нибудь о последней ссоре его светлости с ее светлостью?

— Нет, не рассказала. Мистер Мэнли говорил, что она рассказала ему об этой ссоре. Но я не допрашивал ее на этот счет — я оставил это на потом.

Миссис Карратерс снова заколебалась, но сказала:

— Так трудно понять, что должно делать в подобном случае.

— Что ж, очевидный долг каждого — не делать тайны из того, что может пролить свет на преступление. Было ли в этой ссоре что-то необычное? Разве лорд Лаудуотер не ссорился с леди Лаудуотер постоянно? Мне сказали, что он всегда оскорблял ее и издевался над ней.

— Эта ссора была достаточно необычной, — неохотно сказала миссис Карратерс. — Лорд обвинил леди Лаудуотер в том, что она поцеловала полковника Грея в Восточном лесу, и заявил, что разведется с ней.

— Полковника Грея, вот как?

— Так сказала мне Элизабет Твитчер вчера вечером после ужина. Кажется, его светлость ворвался к ним, когда она причесывала ее светлость к обеду, и выпалил эти слова перед ней. Я не сомневаюсь в том, что она сказала правду. Твитчер — правдивая девушка.

— Относительно правдивая, — с некоторой иронией заметил мистер Флексен.

— Конечно, возможно, она преувеличила. За слугами это водится, — признала миссис Карратерс.

— И как леди Лаудуотер это восприняла? — поинтересовался мистер Флексен.