Загадка Кондор-Хаус - [37]

Но я чувствовала себя в большей безопасности, казалась себе менее уязвимой, забаррикадировав двери. Постепенно ко мне стала возвращаться уверенность. Ничего не произошло и не произойдет, решительно убеждала я себя. Все мои страхи — результат воображения.

А теперь стоит позвонить Тони. И если кто-то станет подслушивать — пусть слушает и поймет, что я не одинока. У меня есть друзья неподалеку отсюда, которые станут задавать вопросы, если со мной что-то случится. Я не одинока…

Возможно, тот, кто взял трубку в прошлый раз, тоже собирался позвонить, а не подслушивать и так напугавший меня случай был всего лишь совпадением.

Я сняла трубку и стала набирать номер, внимательно прислушиваясь, не раздастся ли снова подозрительный щелчок, говорящий о том, что снимают трубку другого телефона. «Надо будет тщательно обдумывать все свои слова, — обещала я себе, — так что не стоит ничего бояться», но все-таки испытывала страх, прислушиваясь. Просто извинюсь перед Тони за поздний звонок, упомяну об отключении электричества, и мы договоримся о том, что я приеду завтра к нему на кофе. Тогда они будут знать, что Тони ждет меня и…

Никто не отвечал и не ответит. Никто не собирался подслушивать. Телефон не работал…

Глава 8

Я натянула на себя покрывало и задремала, полностью одетая, только сняв туфли, но внезапно проснулась и прислушалась. Долго лежала, едва осмеливаясь дышать, сжимая в руке фонарик, но в моей спальне ничего не двигалось.

Я осторожно села, включила фонарь и осветила им комнату и через открытую дверь кабинет: Стул все еще закреплял ручку двери моей спальни, а напротив я видела дверь кабинета и по-прежнему стоящий на месте стол. Занавески на окнах не колыхались, а поскольку я слышала, что на улице дует ветер, это означало, что окно тоже закрыто.

Я взглянула на часы, стоявшие на ночном столике у кровати. Пятнадцать минут третьего. Значит, сон был недолог — когда я в последний раз смотрела на часы, было начало второго.

Может, уже включили электричество? Или снова начал работать телефон? В доме было настолько тихо, что казалось, будто все крепко спят. Так что, если телефон работает, вероятно, удастся позвонить Тони и никто не услышит.

Сначала я нащупала кнопку ночника, затем телефонную трубку, но ничего не изменилось. Телефон по-прежнему молчал, и электричества не было.

Я подошла к окну и осторожно отдернула занавески. Без фонаря не было ничего видно. Ветер мрачно свистел в проемах моих сводчатых окон. Звезды прятались за тучами.

Может, львы зарычали громче обычного и от этого я проснулась. Но если и так, то теперь они молчали. До меня не доносилось вообще никаких звуков.

Прижав фонарик к стеклу, я стала всматриваться в тени под окном. Там ничего не двигалось. Крошечный лучик света от моего фонарика достиг земли, высветив круг влажной травы с поблескивавшими, как драгоценные камни, каплями.

Вдруг я вспомнила про дуб и гепардов и направила луч света на дерево, провела лучом по его толстым веткам, по следу срубленной ветки, всмотрелась сквозь листья. Гепардов там не было.

Я медленно провела фонариком дугу, проверяя пределы его досягаемости, поймала лучом край посыпанной гравием дорожки, внимательно посмотрела вдоль нее и резко остановила движение фонарика. Гепарды были там — стояли бок о бок.

Я с недоумением смотрела на них — было нечто странное в том, как они стояли там абсолютно неподвижно. Даже когда я направила на них луч света, они не повернули голову, не сдвинулись с места. Они были словно статуи, обращенные к стене, отделявшей сад от конюшен. В позе их ощущалась какая-то напряженность, настороженность, и это мне совершенно не понравилось.

Присмотревшись к ним повнимательнее, я обратила внимание на то, что они чуть присели, будто увидели какую-то опасность, угрожавшую им обоим. Опасность, которой я не видела и не ощущала, которая…

Из конюшен раздался топот копыт, и лошадь в страхе пронзительно заржала. Я рывком направила фонарик в ту сторону — к подножию высокой каменной стены, затем к ее верху — там ничего не было видно. Стена казалась неприступной. И Брюс Монро уверял меня в этом.

Гепарды не могли перепрыгнуть с дорожки через окруженную колючей проволокой стену. Даже более крупные животные, например тигр или ягуар, не смогут проникнуть на конный двор. Если бы даже звери каким-то образом сбежали из своих логовищ, то не смогли бы пробраться в конюшни ни из сада, ни с других площадок. Стена надежно защищала лошадей, во всяком случае, в этом меня убеждал Брюс Монро.

Я снова хотела направить луч света на гепардов, но они скрылись. Больше их не было видно нигде.

Из конюшни снова раздался шум, на этот раз громче. Наверное, ветер донес до Паши запах гепардов, а страх перед ними был так же свеж в его памяти, как и в моей. А я не сомневалась, что весь этот шум производит именно Паша.

Я выключила фонарь и стояла, сосредоточенно вслушиваясь. Он искалечит себя, если не остановится. Я представила себе, как он встает на дыбы и бьет передними ногами по воздуху, как делал это у подножия хребта. Он выглядел там по-настоящему величественно, но в узком пространстве конюшни?..