Загадка Иисуса - [26]

По всей видимости, Павел отличался от других проповедников Иисуса, лишь блестящей полнотой своего пророческого дара и глубиной мистического гения. Относительно двух основ веры, относительно общего описания Иисуса по священному писанию и каталога видений, первые апостолы и Павел были совершенно согласны. Вполне уместно думать, что первоначально Иисус был тем, каким мы его видим в наиболее древних текстах: дубликатам древнего бога Израиля, божественным сыном Ягве.

У истоков христианства мы наталкиваемся на богословское измышление. Господь (Кириос) ветхой библии раздвоился на бога творца и на господа Христа. Представление об Иисусе было почерпнуто не из какого-нибудь исторического факта, а из нового истолкования древнего слова господня. Толчком послужило мистическое и новаторское истолкование библии. Видения, чудеса, новые оракулы духа явились подтверждением. Вот тот пункт, на котором пребывает Павел. Легенда, имеющая исторический облик, появилась лишь после него.

Именно от Павла следует требовать наиболее надежной информации о начатках веры. Христианство существовало в скрытом состоянии с того момента, как в одном и том же образе и под одним и тем же именем соединили самого Ягве в некоторых его аспектах, мессию пророков, раба господня Исайи, гонимого праведника Псалтири и когда, таким образом, получилось сложное представление об умершем и воскресшем сыне божием, который должен был судить мир. Но на свет божий выплыло и по-настоящему жить начало христианство лишь тогда, когда эта сверкающая личность, родившаяся из недр писания, явилась кому-то. Этим человеком, этим первым, кто увидел Иисуса, был некто, кого Павел назвал по имени[147]. Это был Кифа Петр. Хронология христианства начинается с видения Петра. Если нужна спичка, то вот она пред вами.

Видение Петра имело место у двенадцати человек, затем у пятисот, затем у иерусалимского сановника Иакова, затем у всех тех, которые были названы «послами» мессии, наконец, у самого Павла. Христианская вера имела правильное развитие. История христианства освобождается от тумана и становится ясной, стоит только хорошо заметить этот первостепенный факт: Иисус является не постепенно обожествлявшимся человеком, а постепенно очеловечивавшимся богом.

Легко отличить очеловеченного бога от обожествленного покойника: культ Иисуса не имеет в себе ничего погребального.

Человеческая история Иисуса не носит характера первоначальности. Петр и Павел видели бога. Но только после Павла этого бога обрядили в человеческую маску, его наделили видимостью гражданского состояния и неуклюже вдвинули в историю. Иисусу не приходилось превращаться в бога. Ему лишь оставалось продолжать быть богом под тощим человеческим одеянием, в которое его обрядили.

Он не является основателем религии, а новым богом. Он не является зачинателем веры, разве если только вместе с верующими видеть в нем зачинателя веры в глубине сердец. Он является не провозвестником культа, а объектом этого самого культа. Он не проповедник, а сам проповедуемый бог. Он не Магомет, а Аллах.

VII. Ииcyc

Своим именем и своим культом Иисус принадлежит к истории, но он не является исторической личностью. У него нет места среди поколений людей. Он не человек, который жил и которого унесла смерть. Он великая мечта людей.

Смерть ей изведал лишь в мистерии. Жизнь его, которая не принадлежит к категории видимых вещей, не имеет себе места среди положительных фактов.

Единственная его реальность духовного порядка. Всякая иная — мираж. Он собьет с пути тех, которые захотят проследовать за ним на берега Галилейского озера или на развалины скорбного Иерусалима. Они не найдут там никого, кроме его верных. Иисус уже с самого начала пребывает в другом месте. Его нельзя найти нигде, кроме как в сердцах.

Его не приходится искать у легендарных истоков религии: он— сама религия. Вся история христианства — вот его история. Но у него нет биографии.

Историческая проблема источников христианства подчинена, литературной проблеме. Эта проблема разрешится по мере того, как будет проделана более строгая критика и более точная классификация небольших сочинений, которые дошли до нас от первых времен христианства.

В первом христианском веке приходится различать четыре периода, то темных, то освещенных.

Двадцать или тридцать лет, которые предшествуют посланиям Павла, т. е. с появления христианства до пятидесятого года, погружены в мрак или, что еще хуже, озарены фальшивым светом. От этого периода не сохранилось ни одного документа, именно к этому периоду, естественно, отнесены измышления апологетики и мифы веры.

Для того, чтобы нарисовать картину этого периода в самых общих чертах, мы располагаем редкими, но солидными данными, доставленными нам посланиями Павла и теми остатками первоначального рассказа Деяний, которые можно обнаружить под переработками красноречивого апологета, а также теми немногими воспоминаниями, переставленными, искаженными, завуалированными, которые мы можем найти в евангелии от Марка.

Вера в Иисуса рождается в Палестине, вероятно, в Галилее среди потока видений, исцелений, чудес и пророчеств, во время своего мистического «revival»