Загадка гибели шхуны «Святая Анна» - [55]

Мы вернулись в жалком виде — оборванные, грязные и засаленные. Ни у кого не было денег. Когда в Рынде пришлось платить за первые телеграммы о возвращении, после долгих поисков собрали на всем корабле несколько десятков рублей. Не имевшие родных в Архангельске смело поселились в гостинице. Заняли денег на телеграмму Комитету снаряжения экспедиции: „Благополучно вернулись, вышлите деньги на дорогу, одежду и расплатиться в Архангельске“.

В ответ получили примерно такую депешу Комитета: „Денег нет, обходитесь своими средствами“.

Так встретила нас „культурная страна“. Это про нее Седов не раз говорил: „При каждом шаге должны мы помнить, что вся Россия смотрит на наши дела. Она послала нас“».

А о судьбе семей участников экспедиций и говорить нечего. Кстати, одно из дел, попавших в ЦГИА, свидетельствует о том, что некоторые жены матросов по своей неграмотности даже не знали, в какой экспедиции ушли в Арктику их мужья: с Брусиловым, Русановым или Седовым. Как известно, Прохор Баев ушел матросом на «Св. Анне». Его жена 28 мая 1914 года по чьему-то совету обращалась в департамент общих дел при Министерстве внутренних дел:

«Его превосходительству господину директору департамента общих дел при Министерстве внутренних дел крестьянки Архангельской губернии Онежского уезда Малошуйской волости и села Евдокии Андреевны Баевой всепокорнейшее прошение.

Муж мой, Прохор Сергеев Баев, около 2 лет тому назад с экспедицией В. А. Русанова выбыл в плавание и до сего времени я не имею сведений, где он находится. После отъезда мужа я с дочерью 4 лет осталась у родителей мужа, но так как муж помощи им теперь не оказывает, то они меня с дочерью выгнали из дома, и теперь я нахожусь в весьма бедственном положении, проживая на чужих квартирах и снискивая пропитание для себя и для дочери работой у добрых людей.

Ваше превосходительство! Обращаюсь к Вам слезно с покорнейшей просьбой: не оставьте меня с малюткой дочерью. Сделать распоряжение о выдаче мне в счет жалованья мужа за 1,5 года хоть 100 рублей и о высылке их по моему адресу.

Еще раз прошу Ваше высокопревосходительство, не оставьте моей просьбы без внимания. При сем прилагаю удостоверение.

К сему прошению крестьянка Малошуйской волости Евдокия Андреевна Баева, неграмотная; по ее личной просьбе расписался крестьянин Федор Степанович Вайванцев.

Мой адрес: г. Онега, Архангельской губернии, Малошуйское волостное управление.

Личность ходатайницы по прошению и ее бедственное положение удостоверили: и. д. Малошуйского волостного старшины И. Андропов и волостной писарь А. Кузнецов».

Ответ из департамента общих дел при МВД представлял собой шедевр бюрократической отписки:

«Крестьянке Евдокии Андреевне Баевой от департамента общих дел объявляется, что ходатайство ее о выдаче ей… жалования, следующего ее мужу Прохору Сергеевичу Баеву по договору с В. А. Русановым, не может быть удовлетворено, так как департаментом не могут быть выполнены обязательства по договору, заключенному В. А. Русановым от его имени и в качестве частного лица, тем более что просительницей не предъявлено сведений, из которых можно было усмотреть, что часть жалования матроса Прохора Баева надлежит выдавать просительнице из департамента. Арбузов, Пуришкевич».

По возвращении «Св. Фоки» в Архангельск крестьянка Баева снова обратилась в департамент общих дел при МВД России:

«Муж мой Прохор Сергеевич Баев из экспедиции Русанова-Брусилова, отправившийся к Северному полюсу в 1912 г. в качестве матроса, не вернулся (ныне по частным сведениям с поименованной экспедиции прибыло в Архангельск только 2 человека). Его надо считать погибшим, почему я вновь покорнейше прошу департамент помочь мне денежным вспомоществием, так как он, Баев, уже 3-й год оставил меня с ребенком, не посылал мне на пропитание из своего установленного жалования. Если настоящее ходатайство мое будет отклонено, покорнейше прошу сообщить мне, куда я должна буду обратиться за помощью, чтобы поддержать существование себя и ребенка. 29 августа 1914 г.»

Резолюция на ее прошении была такова: «Отложить до выяснения судьбы экспедиции Русанова по результатам произведенных поисков и найденной бутылки с его письмом».

Тогда кто-то посоветовал ей обратиться к Р. Л. Самойловичу, в будущем известному советскому полярному исследователю, профессору. Следующее письмо Баевой обнаружено в его личном архиве:

«Его высокоблагородию г. горному инженеру Р. Л. Самойловичу, Петербург, Николаевская, 2. Просит крестьянка Архангельской губернии Онежского уезда, Малошуйской волости и села Евдокия Андреевна Баева о следующем:

Прилагая удостоверения Малошуйского волостного правления о моем бедственном положении за № 248, покорнейше прошу Ваше Высокоблагородие, не найдете ли возможность назначить мне пособие на мужа Прохора Сергеева Баева, находящегося в экспедиции с В. А. Русановым с самого начала ухода в плавание, т. к. мне стало известно только теперь, что Вы, Ваше Благородие, помогали денежно участникам экспедиции Русанова. Не оставьте Ваше Высокоблагородие моей просьбы, т. к. я и дочь 4 лет проживает на чужих квартирах, не имея средств к пропитанию».