Загадка Эрменонвиля - [6]

— Вы хотите сказать, что жизнь великого человека в опасности. Я постараюсь что–нибудь сделать… — заверил ее Робеспьер.

— Благодарю вас, но будьте осторожны.

Они погрузились в молчание. Мрачные мысли одолевали каждого из них.

— Вы так искренне говорили со мной, — решил прервать тишину Макс, — и я обязан вам хоть что–то рассказать о себе. Если вас это интересует?

— Да, да, конечно, — улыбнулась дама.

— Вдаваться в подробности я не буду. В девять лет мне пришлось стать главой семьи из–за смерти родителей, у меня были две сестры и брат. К счастью, дедуш–ка Карро, который был довольно состоятельным помогал нам. Я поехал учиться в Париж, в колледж Людовика Великого. Когда наш дедушка умер, и мы лиши–лись покровительства. Забота о брате и сестрах сразу же легла на мои плечи. Мне тогда было семнадцать.

— Господи! Как же вы учились!?

— Я был лучшим учеником в колледже, затем я работал секретарем, поступил на юридический факультет Сорбонны, где учусь и сейчас. А что касается моего происхождения, то наш род происходит из Ирландии. Во Франции мои предки утвердились очень давно. Это было примерно в шестнадцатом веке, мои предки обосновались в Карвене, недалеко от Арраса. Все Робеспьеры из поколения в по–коление были судейскими. Право на дворянство было получено Ивом Робеспьером, он был братом моего деда по отцовской линии. Этот человек служил сборщиком налогов в Эпинуа и смог купить дворянский титул. Он имел даже герб: на золотом поле черная перевязь вправо, обремененная серебряным кры–лом. Эта привилегия принадлежала только Иву Робеспьеру. Тем не менее, я из дурацкого самолюбия, с которым ничего не могу поделать, всегда подписываюсь «де Робеспьер». И обычно представляюсь, как дворянин.

— Ох, простите, — прошептала дама, — а я вас приняла за светского повесу, а вам столько пришлось пережить, бедный мальчик. И вы, наверное, еще не все мне и рассказали. Просто меня сбила с толку ваша манера держаться. Все же, как жаль, что вы не беззаботный сын какого–нибудь маркиза или барона.

— Прошу прощения за бестактность, но будь я тем, о ком вы говорите, я бы вряд ли выслушал и понял вас.

— Вы правы. Такие люди думают лишь о себе.

— А костюм мой и обувь, — продолжал он, — хорошо выглядят лишь потому, что тщательно вычищены, а им уже три года! Я не отношусь к тем особам, ко–торые, имея солидные деньги, понятия не имеют, как следить за одеждой, и, промотав свое состояние сразу же превращаются в свиней. Я, даже не имея больших средств, вполне успешно слежу за своим внешним видом.

— Я вас обидела, извините.

— Ничего. Просто, иногда я не могу сдерживать себя, и высказываю, все что думаю, чем нажил в свое время не мало врагов еще в колледже.

— Понимаю, ладно, мне бы хотелось попрощаться. До свидания, юноша. Кста–ти, я забыла, как вас зовут?

— Максимильен де Робеспьер.

— Гм, надо запомнить… мое имя де Принтан.

После ухода странной собеседницы, Макс, еще минуту посидел за столиком, обдумывая услышанное. С теми же мыслями Робеспьер покинул кафе. Он не любил гостиницы и решил договориться о найме дачного домика у мадам Лемус. Она была знакома с его дедушкой и даже хотела предоставить Максу жилье бес–платно, но гордый студент отказался. Робеспьер все же смог заработать кой–какие деньги на отдых.

— Эй, Макс! — окликнул его кто–то по дороге.

Робеспьер обернулся. Перед ним стоял высокий крепкий парень с открытым добродушным лицом. У него был огромный рот, широкое рябое лицо и нос кар–тошкой. В руках он держал большую бутылку вина.

— Привет, Жорж, — поздоровался Макс со знакомым.

— Привет! Тут уже слухи ходят, что ты влюбился в невесту графа, — весело похвастался Жорж свежей информацией.

Робеспьер с удивлением отметил, что сплетни в таких местах распространя–ются с завидной скоростью.

— У этого графенка не все с головой в порядке, гадковатый тип! — говорил Жорж. — К тому же обладает отборной тупостью и истеричностью. Думаю, когда он узнал о вашей беседе, без скандала не обошлось.

— Бедная Мадлен! — вздохнул Робеспьер.

— Вот и я про то же, она его еще и любит, тьфу! Тебя я понять могу, эта дев–чушка прехорошенькая. Скажу сразу, с ней тебе будет трудновато, жаль мне те–бя. А ты что делать собираешься?

— Ты про что? — спросил Робеспьер, который в данный момент был занят иными мыслями, на фоне которых любовные переживания резко померкли.

— Про Мадлен, конечно! Отбей ее у графа!

— Я не знаю…

— Чего тут знать! Он тупее тебя намного… а по внешности… Я в мужицкой красе не разбираюсь, но смело могу сказать — ты его не уродливее. И, если эта твоя Мадлен не дура, она пошлет графа в дальние дали и выберет тебя!

— Если бы все было так просто.

— Ты прав… что ты с ней делать–то будешь? Ты такой, что решишь жениться, а эти знатные дамочки такие привереды и неженки, попробуй их содержать, по миру пойдешь. Хотя, я слышал, она с семнадцати лет вступает во владение на–следством своего покойного папаши, которое сейчас держит ее дядя. Судя по слухам, он тип мерзопакостный, но племянницу любит. Так вот, ты женишься на ней, она вступает во владение наследством, и у тебя ни забот, ни хлопот.

— Нет! — вскричал Робеспьер, будто наступил на змею. — Я ни за что не согла–шусь жить за счет женщины! Это низко и подло!