Загадка «Четырех Прудов» - [52]

– Твоя взяла, – засмеялся Терри. – Когда приходится выяснять, почему женщины совершают те или иные поступки, я сдаюсь. Если бы ты, видишь ли, ее спросил, она бы тебе рассказала, а так ты ни разу об этом не говорил.

– Как я мог ее спросить, коли я ничего об этом не знал?

– Мне это удалось, – заметил Терри, – и более того, – прибавил он мрачно, – я обещал, что дальше меня это не пойдет, то есть, больше чем это необходимо для освобождения Рэда. Ну, разве это не изрядное невезение, когда, проделав такой путь в эту глушь, у тебя в руках оказывается вся правда, а тебе не позволяют ее напечатать? Как, черт возьми, я объясню поведение Рэда без упоминания о ней?

– Не нужно было давать обещания, – возразил я.

– Да ладно, – ухмыльнулся Терри, – я всего лишь простой смертный!

Я оставил эту реплику без внимания, и он торопливо добавил: – Мы разобрались с Джеффом, мы разобрались с Рэднором, но еще предстоит найти настоящего убийцу.

– И это, – объявил я, – Моисей-Кошачий-Глаз.

– Возможно, – согласился Терри, пожимая плечами. – Однако у меня появилось крошечное, тончайшее подозрение, что истинный убийца – это не Моисей-Кошачий-Глаз.

Глава XXI Мистер Теренс Кирквуд Пэттен из Нью-Йорка

– Это и есть Люрэй, – проговорил я, показывая хлыстом на редкие деревенские домики, расположившиеся в долине, у наших ног.

Вытянув руку, Терри натянул поводья и заставил лошадей остановиться.

– Тпру, погоди, я сориентируюсь. Ладно, в какой стороне находится пещера?

– Мы как раз стоим над ней. Вход вон там, в подлеске, на расстоянии около мили к востоку.

– А лес тянется прямо через горы сплошной линией?

– Почти. Если не считать нескольких беспорядочно разбросанных ферм.

– Как насчет здешних фермеров? Это зажиточные люди?

– В целом, думаю, да.

– Кого они преимущественно нанимают для работы на полях: негров или белых?

– Насчет этого я не уверен. Это здорово зависит от обстоятельств. Мне кажется, что более мелкие фермы склонны нанимать белых работников.

– Дай-ка подумать, – заметил Терри, – сейчас как раз время посевной. Могут ли фермеры в этот сезон брать дополнительную рабочую силу?

– Нет, не думаю: скорее, помощь им может потребоваться во время уборки урожая.

– Сельское хозяйство – новая для меня тема, – засмеялся Терри. – Проблемы Ист-Сайда ее не затрагивают. Человек, обладающий привычками Моисея, мог бы отлично спрятаться в этом лесу, стоит только захотеть. – Он вновь внимательно осмотрел холмы, после чего перевел взгляд на деревню. – Полагаю, для начала мы могли бы сходить в гостиницу. Я хочу опросить там нескольких человек. Кстати, – прибавил он, – не нужно сообщать им, что я твой приятель или журналист. Наверное, я буду сыщиком. Кажется, твой молодой человек из Вашингтона наделал много шуму по поводу ограбления, – посмотрим, смогу ли я его превзойти. Только детектив производит такое впечатление на сельское население. На него смотрят как на всемогущего и всезнающего, и каждый трепещет перед ним из боязни, что его собственные грешки станут известны окружающим. – От предвкушения Терри засмеялся. – Непременно представь меня детективом!

– Как тебе будет угодно, – рассмеялся я в ответ. – Я представлю тебя папой римским, если ты считаешь, что это поможет делу. – Терри невозможно было удержать, его чрезмерная энергия была заразительна. Я уже и сам начинал ощущать беспечную радость.

Люрэйская гостиница представляла собой длинное, беспорядочно нагроможденное строение, к которому время от времени что-нибудь мимоходом пристраивали. Она была выкрашена в нездоровый канареечный цвет (который, как уверял меня хозяин, сохранится навечно), однако великолепие ее несколько померкло под толстым слоем пыли. По фасаду здания, вровень с деревянным тротуаром, тянулась веранда. Она была отделана перилами, на которых в любое время дня – разве что за исключением короткого обеденного перерыва с двенадцати до половины первого – красовались подметки ботинок разных размеров.

Мы помпезно подъехали к деревянным ступеням перед гостиницей, и я бросил поводья помощнику конюха, который с забавной важностью вышел нас встречать. Его связь с Люрэйской трагедией наградила его ореолом известности, и он это понимал. Не каждый в округе удостаивался чести выслушать брань из уст убийцы. Мы спешились, и Терри остановился задать ему несколько вопросов. Мальчишка рассказывал свою историю такому количеству доверчивых слушателей, что к этому времени она значительно видоизменилась. Когда он в очередной раз повторил ее для Терри, улики против Рэднора выглядели убедительными. Даже абсолютное признание вины вряд ли могло быть более компрометирующим.

Откинув голову, Терри расхохотался.

– Осторожнее, молодой человек, – предупредил он, – в ближайшие дни вы возьмете свои слова обратно, и некоторые из них могут застрять у вас в горле.

Поднимаясь по ступенькам, я кивнул нескольким мужчинам, с которыми виделся раньше. Они поздоровались в ответ и, спросив: «Как поживаете? Хороший день сегодня», окинули моего спутника изучающим взглядом.

– Джентльмены, – промолвил я, показывая на Терри, – позвольте вам представить мистера Теренса Кирквуда Пэттена, знаменитого сыщика из Нью-Йорка, который приехал, чтобы помочь нам разобраться в этом деле.