Загадка Безумного Шляпника - [3]

– Позвольте, сэр, пожать вам руку, – серьезно заявил он. – Я вижу, вы человек отменного вкуса и здравого смысла. Хотелось, чтобы вы побеседовали на эту тему с моей женой. Я согласен, шляпа превосходная. Но почему я должен проявлять к ней такую чрезвычайную заботу?

Незнакомец покраснел и смущенно произнес:

– Я не хотел мешать вашей беседе, сэр. Я думал, вы знаете… Дело в том, сэр, что в этом районе города произошло несколько подобных возмутительных случаев, и мне бы не хотелось, чтобы наши уважаемые клиенты попали в неприятное положение. Ваша шляпа, сэр… А, черт! – вскричал вдруг управляющий, видимо решив говорить прямо, без деликатных намеков. – Ваша шляпа наверняка введет его в искушение! Он не сможет пройти мимо. Этот шляпник обязательно ее стащит.

– Кто?

– Шляпник, сэр, этот сумасшедший шляпник.

Губы Хэдли скривились, словно он с трудом удерживался от смеха. Но доктор Фелл не заметил этого. Он достал огромный носовой платок и вытер лоб.

– Мой дорогой сэр, – серьезно сказал он, – это самое неожиданное заявление. Посмотрим, правильно ли я вас понял. Должен ли я понимать, что в вашем районе проживает неким настолько взбалмошный шляпник, что достаточно мне просто пройти мимо его ателье, как он выскочит на улицу и сорвет с меня эту замечательную шляпу? Если так, то должен сказать, что его чувство прекрасного переходит все границы! Как бы там ни было, но я решительно отказываюсь, – доктор Фелл все повышал свой и без того могучий голос, – решительно не желаю мчаться по Пикадилли-стрит, преследуемый по пятам этим неуравновешенным шляпником, охваченным страстью к чужим шляпам. Для этого я слишком стар, мой дорогой сэр, и слишком тучен, как видите. И если вам нужна третья причина, я убежден, что среди ваших друзей вы известны под шутливым прозвищем Мартовский Заяц.

В противовес тихому взволнованному голосу управляющего трубный глас доктора Фелла взбудоражил всех находящихся в баре. Один из бизнесменов, простонав, поставил свой бокал с коктейлем, торопливо напялил пальто и поспешил к выходу. Второй продолжал сидеть за столиком, угрюмо насупившись.

Даже невозмутимый старший инспектор по-своему взволновался и поспешно заговорил:

– Очень вам благодарны, сэр. Этот джентльмен только что приехал в Лондон и еще не в курсе… Я объясню ему, в чем дело.

Сконфуженный управляющий поклонился и засеменил в ресторан, а доктор Фелл сокрушенно вздохнул:

– Ну вот, вы вынудили его уйти. А я только-только настроился повеселиться. Похоже, за время моего отсутствия все племя лондонских шляпников поразила какая-то загадочная болезнь. Нечто вроде нервной горячки! Надеюсь, она не затронула портных, заставляя их выскакивать из своих мастерских и стаскивать брюки со случайного прохожего. Это было бы просто ужасно! – Он отхлебнул изрядный глоток пива и тряхнул гривой волос, после чего с улыбкой воззрился на собеседников.

– Черт вас побери… – Старший инспектор тщетно пытался сохранить достоинство. – Пропади все пропадом! Терпеть не могу сцен. А вот вы, кажется, просто наслаждаетесь ими. И все-таки он говорил верно.

– Вот как?

– Да, совершенно верно! – с некоторым раздражением повторил инспектор, теребя свои густые седые усы. – Конечно, это просто детские шалости. Но они не прекращаются, вот в чем дело! Если бы этот шутник остановился, украв одну или две шляпы, а проклятые газетчики не подняли такую шумиху, никакого вреда они бы не принесли. Но эта история ставит нас в глупое положение, и ей нужно положить конец.

Доктор приладил очки на мясистый нос.

– Вы хотите сказать, – удивленно вопросил он, – что по Лондону разгуливает настоящий вор и крадет…

– Безумный Шляпник – так называют его в газетах, будь они неладны! Заваруха началась с этого свободного журналиста по имени Дрисколл, с этого сопливого молокососа. Дрисколл приходится племянником Биттону. На него не наденешь намордник. Даже если бы мы попытались это сделать, мы выглядели бы полными дураками. Все зло исходит именно от него… Я вижу, вам смешно… Что ж, пожалуйста, веселитесь!

Доктор Фелл набычился, пытаясь совладать с приступом смеха, а в его глазках так и прыгали насмешливые огоньки.

– И уважаемый Скотленд-Ярд, – с нарочитой учтивостью протянул он, – видимо, никак не может поймать этого негодяя…

С усилием обретя самообладание, Хэдли холодно выдавил:

– Лично мне все равно, укради он хоть митру архиепископа Кентерберийского. Но когда смеются над полицией, я не могу оставаться безразличным. Ну, допустим, мы его поймали. Для газет суд над ним будет гораздо смешнее, чем само его преступление. Можете себе представить, как два важных адвоката в париках будут спорить о том, сдернул или нет обвиняемый вечером 5 марта 1932 года неподалеку от Джастон-роуд шлем с головы полицейского констебля Томаса Спаркла, после чего водрузил упомянутый шлем на самый верх фонарного столба перед зданием Нового Скотленд-Ярда и так далее?

– А он действительно это сделал? – поинтересовался заинтригованный доктор Фелл.

– Вот, прочтите сами. – Хэдли вытащил из кармана газету. – Это заметка молодого Дрисколла, написанная самым возмутительным, издевательским стилем. Но и в остальных публикациях такой же оскорбительный и насмешливый тон.