Загадка Алатырь-камня - [25]

Из Атяшева экспедиция Аттилы умчалась, разумеется к тем самым ближайшим Буграм, на которые случайно наткнулись хунну шаньюя Юйчугяня более трехсот лет тому назад.

Впав в транс, верховный шаман Номто увидел внутри то же самое, что и его предшественники – шаман Сэпгэ и шаманиха Сарюн: восьмиконечную звезду, чей самый яркий луч целил на Запад.

Поезжайте на любые Бугры, читатель, и убедитесь лично: в любой зной и в любую стужу в потаенных глубинах мергелевых останцев царит одна и та же сухая свежесть. Главное – чтобы вас раздирало на части умение «видеть».

Глава 15. Жены и сыновья

«Мои предположения подтверждаются, – мелькнуло в голове Аттилы. – Если не ошибаюсь, то следующие останцы ждут нас в Приаралье, только концов у тамошней звезды будет не восемь, а семь…»

– Готовимся к продолжению похода, – скомандовал великий гунн. – Теперь нас ждет Приаралье, где недалеко от берегов Аму-Дарьи на небо также смотрят древние белые Бугры, через которые Боги сообщают нашим шаманам свою волю.

– Не удивлюсь, если обнаружу во чреве приаральских Бугров семиконечную розетку, нацеленную на Запад! – шепотом воскликнул верховный шаман, сидя на соседнем коне.

– Ничего, Номто, потерпи, – похлопал древнего «ясновидца» по плечу вождь. – Все наши предположения основаны на исследованиях предков, проведенных столетия назад. Абсолютно достоверным знанием эти результаты уже назвать нельзя.

– А потом мы двинем лошадей и дальше на восток? Там ведь тоже есть Бугры? – осторожно поинтересовался Номто.

– Да, тебе придется еще славно потрудиться, мой верный шаманище, – весело отвечал Аттила. – После Приаралья нас ждут Бугры на Алтае и Бугры в Забайкалье.

Из Атяшева великий гунн направился на восток, обходя с юга Уральские горы. В конечном итоге Аттила и правда рвался на протородину своих предков-хунну – к прибайкальским Саянам и Алтаю, Яблоновому хребту Забайкалья. Именно оттуда часть хунну в III веке до новой эры перебрались в Ордос – на границу с Китаем. Другие ранние хунну, обогнув Байкал одновременно с запада и востока, ушли на север: им суждено было стать якутами.

Неслучайно своего первенца, появившегося на свет, когда Аттиле едва исполнилось 18 лет, он назвал Элляхом, что по-якутски означает «обладающий страной». Сейчас 31-летний Эллях уже управлял необъятной «Великой Скифией» – восточной частью Гуннии, куда входили и вся Сибирь, и Средняя Азия, и Кавказ, и даже Северный Иран.

Вообще, начиная с III века до новой эры и на протяжении последующих свыше тысячи лет в этих краях творилось что-то невероятное. Алтайские предгорья выталкивали в западном направлении одну скуласто-узкоглазую орду за другой, нередко под новыми именами: хунну, хазары, кипчаки, огузы, печенеги, половцы, татары. А алтайские женщины знай себе продолжали рожать, и вот уже в IX веке в китайских хрониках начинает мелькать «мэнгу-ли» – монголы…

Полчище за полчищем, народ за народом устремлялись прочь от родных мест. Безудержный марш вовлекал в себя – добровольно или принудительно – многочисленные туземные племена, чья последующая ассимиляция внесла невообразимую путаницу в этногенез и языки современных наций.

На фоне торжества алтайской пассионарности Великое переселение народов IV–VII веков хорошо запомнилось оттого, что его добросовестно задокументировали греческие и латинские авторы. Увы, орды с Алтая были неграмотны, и даже на рубеже XII–XIII веков у монголов письменность едва зарождалась. Так возник подлинный кошмар для историков. Правда, в конце концов алтайская пассионарность «сдулась»: неожиданно Алтай затих – должно быть, от переутомления – и почти обезлюдели перенаселенные некогда предгорья.

Где-нибудь на байкальских берегах или в забайкальской дали Аттила рассчитывал получить от местных шаманов предсказания насчет своей робкой и потаенной мечты – объединить Европу с Азией. Говоря языком современной геополитики, великий гунн желал сплавить Римленд с Хартлендом, талассократию с теллурократией, империю моря с империей суши. Тогда придет конец войнам, и народы заживут дружно под властью объективного императора и по справедливым законам, при которых будет запрещено рабство и знать перестанет догола обирать простонародье. И религию каждый будет исповедовать ту, какую захочет, – совершенно добровольно.

Матери своей наследник Эллях не знал: первая жена Аттилы Эн-куо (иначе – Энга), дочка безвестного эрзянского аристократа, умерла при родах. Здесь самое время напомнить, что мокшан и эрзян русские, не обнаружив очевидных различий между ними, объединили в один народ, всех вместе прозвав мордвинами.

Гарема 18-летний Аттил не заводил, поскольку был слишком занят для участия в интригах, неизбежно разъедавших подобное «учреждение». Однако вскоре правитель Гуннии и родной дядя Рутила присвоил принцу Аттиле официальное звание «короля гуннов», и пришлось опять жениться – статус вынуждал. Со второй женой Кэрэ-куо (иначе – Керкой) Аттиле по-настоящему повезло. Она оказалась женщиной не только очень красивой, но весьма и весьма мудрой, которую сам шаньюй Рутила титуловал ни больше ни меньше как «королевой Гуннии». В 422 году она родила 27-летнему супругу Аттиле второго сына, которого назвали Узундуром.