Задержи звезды - [46]

Он опять кивнул.

— По-твоему, двое становятся лучшими родителями, когда они старше.

Он помедлил, а затем кивнул в третий раз.

— Ты веришь, — подытожила она, — целиком и полностью в индивидуальность. — Она скривила гримасу.

— Меня так воспитали, Кэри, — сказал Макс с отчаянием в голосе. — Это все, во что я был приучен верить.

— Но не я. Мне известно, что я чувствую к тебе, и я была готова открыться миру. Однако ты даже не смог заставить себя рассказать обо мне своим родителям.

— Они не поймут.

— Хорошо, — сказала она просто. — Ладно, я тоже не понимаю. И ты четко обозначил свою позицию на твой день рождения.

Его лицо было удрученным.

— Но… Я не хочу тебя терять. Я хочу быть с тобой.

Макс выглядел очень расстроенным, поэтому Кэрис не стала вести себя мелочно, говоря ему, что он должен был подумать об этом в первую очередь, она просто осталась непоколебимой.

— Нет, Макс. В любом случае, какой женщиной я была бы, если бы так сразу вернулась к тебе после того, что ты меня бросил?

— Счастливой? — с надеждой сказал он, но Кэрис печально покачала головой.

— Я тебя умоляю. Не хочу быть в отношениях на расстоянии, которые и тебя, и меня делают несчастными, к тому же противоречат твоим принципам.

— Подожди. Ты спросила, какой бы женщиной была, если бы сразу вернулась ко мне. Это означает, что ты можешь вернуться со временем?

— Я так сказала? Я не это имела в виду.

— Это такая игра? Ты пытаешься вызвать во мне чувство вины? Потому что, поверь мне, Кэрис, именно его я испытываю. Вернуться, увидеть тебя в мучениях…

— Это не игра, — прошептала она. — Но я не думаю, будто ты пойдешь против того, во что веришь, надолго, просто чтобы быть со мной.

— Что я должен сделать для возрождения твоей веры?

Она задумалась над этим.

— Я не знаю. Что-нибудь значимое.

* * *

— Я больше не вижу фонарик, — говорит Кэрис. — Он исчез.

— Вероятно, ударился о микрометеорит и разбился.

— Здесь так много мусора, это отвратительно.

— Не говоря уже об огромном астероидном поле. Помнишь, какую панику оно вызвало, когда появилось?

— Да. Посмотри туда, — говорит Кэрис, и Макс поворачивает голову в ту сторону, куда она указывает.

— Сатурн, — удивляется он.

— Можно взглянуть на него собственными глазами.

— Мы не должны были видеть его вот так еще тридцать лет или около того, — печально произносит Макс.

— Кольца Сатурна. Сфокусируйся на кольцах.

Он одаривает ее короткой улыбкой сожаления.

— Значит, ты хочешь использовать оставшиеся у нас двадцать минут на разговоры? — спрашивает она.

Он смотрит на нее:

— Да. Мы попробовали все, что могли. Мы в ожидании чуда.

— И мы не хотим, чтобы кто-то из нас отчаивался и сдавался.

— Именно.

— Знаешь, будет быстрее и более безболезненно, — произносит она, — если мы сейчас снимем наши шлемы. Прекратим дышать и покончим с этим по собственному выбору.

Макс в ужасе смотрит на нее.

— Не говори так — ты рассуждаешь, как я.

— Тем не менее это правда.

— Прекрати сейчас же! Хватит. Ты не должна так говорить. Давай рационально расходовать наш воздух, на более позитивные слова.

Она выжидающе смотрит на него.

— Тогда мы разговариваем.

— Нет лучшего способа провести последние минуты жизни, — говорит он, — чем разговаривать с лучшим человеком, которого ты когда-либо встречал.

Глава пятнадцатая

«Что-нибудь значимое». Макс долго и упорно об этом думал, зная, что цветов или короткого отпуска будет недостаточно.

Что-то значимое.

Он уехал на Воеводу 13, пообещав, что найдет способ заставить ее поверить и вернется доказать это. Он хотел поцеловать ее, но вместо того, прощаясь, неловко опустил руку ей на плечо, пока она смотрела на серый океан, сидя в плетеном кресле, по-прежнему переживая траур. Она похлопала его по руке, уверенная, что на этот раз все закончилось: они расстались.

«Что-нибудь значимое».

Он думал об этом, работая с командой по созданию продуктов из органических и неорганических веществ, постепенно раскалывая обломки хондритов, упавших на Землю во время метеоритных дождей. Макс размышлял об ошибках, допущенных им по отношению к Кэрис, во время работы с геологами, узнавая об астероидах больше, чем он когда-либо мечтал узнать, будучи обычным менеджером супермаркета.

Каждый вечер он шел домой и смотрел на Стенные реки, темные и пустые, потому что Кэрис отказывалась принимать его звонки и подключать их гостиные для общения. Он нашел утешение, начав опять помогать людям с вопросами по кулинарии на Майндшер, взаимодействуя с ними виртуально, но в какой-то степени и это являлось человеческой связью. Он лелеял такие моменты, сидя в похожей на пещеру, холодной квартире, которую ему выделило Воеводство, в очередной раз не в состоянии украсить ее, потому что каждая фотография пронзала его воспоминания.

Что-то значимое.

Кэрис выбросила его из головы, когда она выползла из своей дыры с видом на океан и вернулась к городской жизни, назад к работе в местном штабе ЕКАВ. Однажды она заказывала овощи у автомата по выдаче еды, но он работал неправильно, и Кэрис оглянулась в поисках кого-то, с кем можно посмеяться над этим. И, вдруг обнаружив, что никого это не веселит, она почувствовала знакомую тяжесть. Еще тяжелее Кэрис стало тогда, когда она проезжала мимо скрытого входа в обсерваторию; забор, украшенный геральдическими лилиями, опасно проржавел и прогнулся, живая изгородь разрослась над воротами.