Задача с одним бриллиантом - [9]

— Юля, скажи мне, что бомжи ночью делают на кладбище? — спросил Андрюша, когда мы все вылезли из машины и зашли на территорию кладбища. Ворота были заперты, а проход для граждан оставался открытым круглосуточно и круглогодично. — Ладно, летом или весной после Пасхи. Тогда с могил можно собрать конфеты, яички, даже водки оставленной выпить. Но в ноябре?! Народ не ходит на кладбище в ноябре.

— Значит, можно чем-то поживиться. Лопаты две новенькие прихватили. Может, со свежих захоронений цветы и венки собирают и перепродают. Андрей, если приходят — значит, есть смысл. Это нам не понять.

— На этом кладбище могут и постоянно жить в каких-то склепах, — заметил Василий. — Вполне могли обустроить тут себе жилище. Тут может быть целый подземный город, причем город живых, а не мертвых. И вход ты никогда не найдешь.

— Но холодно же! В подвалах же и на чердаках тепло, там трубы проходят и…

— Зато из подвалов и с чердаков гоняют, в любой момент могут выгнать, — заметила я. — А здесь кто будет рейды устраивать? Оно тебе надо? Кому-то из твоих коллег надо?

Пашка заметил, что бомжи, оставляющие мне информацию, явно где-то смотрят телевизор. Я сказала, что теперь для того, чтобы смотреть нашу «Криминальную хронику», не обязательно иметь телевизор. Достаточно иметь подключение к Интернету.

— В склепах-то его точно нет, — сказал Андрюша.

— Откуда ты знаешь, что там есть? И теперь же Интернет не только по проводу. Почему у современных бомжей не может быть планшета или смартфона? И сюда может быть как-то хитро подведено электричество, за которое платит кто-то другой — тот, к кому подключились. На Руси всегда были рукастые мужики, и масса прекрасных мастеров спилась. Кто у нас оказался бомжами? Я не сомневаюсь, что среди них есть мастера на все руки, которые смогли оборудовать старые склепы так, что в них можно жить. И не платить все время растущую квартплату. Квитанции присылать некому, счетчиков тут точно никто не ставил.

За этими разговорами, подсвечивая себе путь двумя фонариками, мы дошли до могилы Николая Рудольфовича Миллера.

На ней опять лежали двое. Рядом валялись две обертки от шоколадок. Андрюша выразился непечатно. Пашка расчехлил камеру. Мы с Василием поспешили к парню и девушке.

Девушка была жива. Василий принялся за работу (к счастью, не патологоанатома), я позвонила в «ноль-три», Андрей — своим коллегам. «Скорая» приехала быстрее, девушку забрали в больницу, не дожидаясь приезда следственной бригады. А мы вчетвером в компании с коллегами Андрея провели на кладбище еще пару часов.

Документов при мертвом парне не было никаких, девчонку, которую увезла «Скорая», не обыскивали. Правда, ее рюкзачок с прикрепленным смешным тигренком остался у могилы. Была оставлена записка на листе в клеточку, аккуратно уложенная в файлик, под фотографией усопшего деда Миллера. Ксения и Слава (так они подписались) объясняли, что решили уйти из этого мира, где им не дают быть вместе, в другой мир, где они будут вместе. Они хотели умереть в красивом окружении и сами остаться красивыми. Поэтому не стали прыгать из высотного дома, как делали их предшественники, не стали топиться, так как утопленники выглядят ужасно. Травиться тоже не захотели, потому что не факт, что отравятся. Они долго думали, как им покончить с собой, а сегодня (то есть уже вчера) вечером зашли в бар, чтобы выпить кофе и согреться, и увидели по телевизору сюжет о двух мужчинах, заколовших друг друга на Борисоглебском кладбище в окружении цветов и венков. Они приехали сюда, чтобы посмотреть на место. Место им понравилось, и они решили умереть здесь. Похоронить их просили вместе.

— Нож совсем новенький, — заметил Василий.

В рюкзаке Славы мой приятель Андрюша нашел упаковку от трех ножей, два из которых были использованы. Один уехал с Ксенией в больницу. Врачи не стали его сразу вынимать, потому что он выполнял роль тампона. Слава воткнул в подругу нож меньшего размера, и то ли слабо воткнул, то ли не туда попал. Хотя для Ксении попал удачно, раз пока жива, и, надо надеяться, ее спасут. А вот Ксения…

— Андрюш, ее за убийство можно привлечь? — спросила я.

— Был бы человек — статья найдется, — хмыкнул Андрюша со своей ментовской циничностью, потом добавил: — По-разному можно квалифицировать. Например, что они каждый сам себя. А самоубийство и попытка самоубийства не являются уголовно наказуемыми.

— Так и есть, — подал голос Василий. Андрюша замолчал, не договорив фразу до конца. — Не друг друга, а каждый сам себя.

Мы все к нему повернулись.

— Но они же в обнимку лежали, — сказала я. — Паша, найди съемку. Сейчас все посмотрим.

Ксения и Слава на самом деле лежали в обнимку.

— Девчонка до сих пор жива, а парень умер не мгновенно, — сделал вывод Василий. — Вообще-то, заколоть себя не так-то просто. Срабатывает инстинкт самосохранения. Может, и парня можно было спасти, если бы мы пораньше приехали или бомжи пораньше пришли. Они воткнули в себя ножи, рухнули наземь. Или обнялись, а потом рухнули — и стали ждать смерти.

Разве можно быть такими идиотами?! — хотелось воскликнуть мне. Ведь вся жизнь впереди! Родители, конечно, тоже хороши. Нельзя запрещать парню встречаться с той девчонкой, с которой он хочет. Нельзя запирать девочку дома. Нельзя критиковать их друзей. Пусть делают свои ошибки, пусть учатся на своих ошибках. Пусть сами принимают решения. И ведь прогремевшие на всю страну истории о самоубийствах молодых влюбленных ничему не научили многих родителей. Вспомним хотя бы двойное самоубийство в городе Железнодорожном Московской области. Тогда с собой покончили сын экс-депутата Госдумы и дочка простой поварихи. Спрыгнули с четырнадцатого этажа многоэтажного дома. А другие родители так и продолжают считать выбор сына или дочери неподходящим, недостойным, возмутительным, неперспективным. Этот список можно продолжить.