Зачистка территории - [20]

– Именно, – нисколько не смутившись, подтвердил Белый.

– Где отец с матерью?! – резко спросил Игорь. – Смотри, не вздумай врать. Пристрелю!

– Мы отвезли их в надежное место! – охотно отозвался Виктор.

– Похитили, стало быть? – В синих глазах капитана ГРУ сверкнули молнии, лицо побелело. Спецназовец стал похож на изготовившегося к прыжку тигра. Далеко не трусливого Белецкого зазнобило, ноги свело судорогой.

– Упаси Боже! – забыв о собственном обещании «не дергаться», замахал руками пахан. – Никакого похищения! Наоборот! Мы фактически спасли им жизнь. На твоих родителей было совершено покушение (из проезжавшей мимо дома машины полоснули по окнам автоматной очередью). У Натальи Петровны произошел сердечный приступ. Насилу откачали! Во избежание повторения подобных инцидентов я распорядился отправить Николая Анатольевича и Наталью Петровну в высококлассный частный санаторий в ста километрах от Н-ска. Клянусь Богом, не вру! Если не веришь, можешь в любое время съездить туда или позвонить. Только не пользуйся домашним телефоном. Его постоянно прослушивают. Звони из автомата. Мне не хотелось бы, чтоб убийцы повторно напали на твоих родителей!

Игорь пристально посмотрел на Белого. Капитан не обладал даром ясновидения и, будучи истинно верующим православным христианином, обладать не хотел[40].

Однако он являлся превосходным психологом. Внимательнейшим образом изучив выражение глаз Белецкого, мимику лица, тон голоса и еще некоторые мелкие, но важные детали, Кононов понял – пахан говорит чистую правду.

– Хорошо, – сказал он. – Сегодня же проверю.

Виктор облегченно вдохнул (чем окончательно убедил Игоря в своей правдивости) и протянул ему листок бумаги.

– Вот адрес, номер телефона, схема маршрута, как удобнее туда добраться...

Аккуратно сложив листок, капитан спрятал его в карман.

– В красной «восьмерке» у подъезда твои архаровцы прохлаждаются?! – поинтересовался он.

– Мои, – сознался Белецкий. – Страхуют!

Игорь скептически усмехнулся, но от комментариев воздержался.

– Теперь выкладывай, ктои почемупокушался на родителей, – потребовал капитан, опуская пистолет.

– Я лучше объясню, при каких обстоятельствах это произошло, – прищурился Белый, – а уж ктои почему, решай сам... В среду 12 мая по местному телевидению пять раз объявили: «Разыскивается особо опасный преступник Кононов Николай Николаевич тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения (одновременно крупным планом показали фотографию). Всем, кто может предоставить информацию о его возможном местонахождении, звонить по телефонам (назвали несколько номеров). Денежное вознаграждение и конфиденциальность гарантируются». В заключение делавший объявление тип обратился непосредственно к Николаю: «Тебе дается двадцать четыре часа на добровольную сдачу властям. В противном случае будут предприняты крайне жесткие меры».

Спустя ровно сутки после последнего предупреждения квартиру обстреляли. Вот и делай выводы!

– Та-а-ак! – зловеще протянул спецназовец. – Личность «типа» вы, надеюсь, установили?!

– Да! Полковник РУБОП Щеголев Сергей Никитович! – поспешил с ответом пахан.

Страшный ледяной взгляд разгневанного офицера ГРУ деморализовывал его, тяжеленной плитой давил на психику.

Игорь до боли стиснул зубы. «Исключительно грязная история! За версту гнильем воняет! – с холодной яростью подумал он. – Полковник РУБОП выдвигает с экрана телевизора ультимативное требование о безоговорочной капитуляции, угрожая в случае отказа «крайне жесткими мерами». Самое интересное – наезжает он столь круто не на кровавого террориста типа Басаева (кстати, преспокойно разгуливающего на свободе и охотно раздающего телеинтервью), а на заурядного бандита, не способного на сверхгнусные злодеяния в стиле Чикатило, Онуприенко, чеченских сепаратистов или натовских «миротворцев». Рубоповец устанавливает срок – двадцать четыре часа. По истечении их «неизвестные» обстреливают квартиру наших с Колькой родителей. Ежу понятно – полковник (или его хозяева) исполнили свое обещание... Идем далее – ныне покойные старший лейтенант ФСБ Графинов и сотрудник частного охранного агентства «Риф» Сосновский порываются отрезать мне (вернее, Николаю) голову... Нет! На обычную бандитскую разборку сие не похоже. Тут нечто более глобальное, срежиссированное чрезвычайно влиятельными людьми!»

– Чтопредшествовало всей этой кутерьме? – жестко спросил капитан. – Ведь много чего произошло! Не правда ли?

– А ты догадливый! – заметил пахан. – Прямо-таки...

– Не отвлекайся! – оборвал Белого Игорь.

– Четвертого мая мой друг Ваня Горелкин праздновал свадьбу, – помрачнев от тягостных воспоминаний, начал рассказывать Виктор. – Присутствовала почти вся верхушка группировки... Я тоже... должен был приехать, но не смог – отлеживался после глухого «штопора». Около полуночи в дом ворвались неизвестные в черных собровских масках и открыли по собравшимся шквальный огонь. Действовали с беспредельной жестокостью – не щадя ни женщин, ни детей. Раненых добивали контрольными выстрелами в голову... Спаслись лишь трое – мой младший брат Андрей (притворившийся мертвым и накрывшийся трупом соседа по столу), Олег Слепцов да твой брательник. Слепцов с Николаем сумели вырваться из дома. «Маски» ринулись в погоню. Ребята уходили через лес. Коля изловчился ранить в грудь одного из убийц, сорвал с него маску и узнал гада, даже имя назвал – «Жорка». Причем он