Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу - [51]

В конечном счете то, что ранние гоминиды делали повседневно, могло быть менее значимым, чем то, что они могли делать во времена острой нужды, например когда не было мертвых или раненых животных. После того как мясо прочно вошло в рацион питания, способность бегать по равнинам приобрела еще большую ценность. Примерно 2–3 миллиона лет назад строение ноги и, в частности, стопы двуногих гоминид уже было идентично современному. Окаменевшие следы, которые обнаружила Мэри Лики, показывают, что они ходили, как мы. Разумно предположить, что они также могли бегать еще до того, как превратились в несколько видов Homo, из которых Homo Erectus был первым, кто покинул Африку.

Еще одна теория, недавно предложенная Ричардом У. Рэнгемом и его коллегами, гласит, что большой эволюционный переход от австралопитеков к Homo произошел после того, как они научились готовить пищу, в первую очередь богатые калориями подземные клубни. Приготовленную пищу легче переваривать, чем сырую. Она увеличивает доступные запасы энергии и высвобождает ее для охоты. Кулинарная гипотеза не является альтернативой охотничьей гипотезе. Скорее она дополняет ее; и приготовление пищи, и употребление мяса способствовали бы уменьшению размеров кишечника, увеличению скорости и дальности передвижения и позволили бы охотиться еще больше.

В этом споре, несомненно, вставят свое слово скептики, сомневающиеся, что наши древние предки-гоминиды могли стать настолько специализированными охотниками, чтобы догонять быструю добычу, которая уже эволюционировала и опережала самых быстроногих хищников планеты. Чтобы лучше аргументировать эту гипотезу, необходимо сначала изучить обычные занятия некоторых современных обезьян, а затем рассмотреть эволюцию нашей уникальной человеческой физиологии, социальной структуры и психологии.

Шимпанзе обычно считаются плодоядными животными. Однако они ценят мясо и охотятся на обезьян, молодых антилоп и других млекопитающих. Изучая охотничьи группы самцов шимпанзе в Гомбе в 1995 году, Крейг Стэнфорд обнаружил, что каждый год они истребляют пятую часть популяции обезьян-колобусов – своей добычи. Групповая охота эффективна. Всего за полдня наблюдения за павианами-анубисами в кенийском парке Амбосели я увидел, как группа примерно из пятидесяти особей ловила зайца, разрывала его на части и ела с большим удовольствием. Только две или три особи из рассеянной группы преследовали зайца, но запаниковавшее животное было перехвачено другими.

Охота у шимпанзе и павианов второстепенна в сравнении с собирательством, но добычей они никогда не гнушаются, если представляется возможность. Эти приматы не полагаются на мясо и не путешествуют на большие расстояния, но едят мясо, когда могут, а иногда даже охотятся, систематически и с большим упорством. Короче говоря, даже те гоминиды, которые не специализируются на мясном рационе, готовы и могут не только есть мясо, но и добывать его.

Если бы наши предки-гоминиды миллионы лет назад на жарких открытых африканских равнинах полагались на мясо, они, вероятно, разработали бы физиологическую адаптацию для этого. Животные развивают уникальные особенности и способности, когда попадают в особенные ситуации. Из всех насекомых, например, только у пустынной цикады Diceroprocta apache развилось потоотделение. Это насекомое имеет запасы воды, потому что питается соком растений. Способность потеть не просто позволяет этой цикаде быть активной в самое жаркое время самых жарких дней самого жаркого времени года. Она специально выбирает это время года, чтобы избегать хищных птиц, которые от жары покидают поля. Аналогичным образом уникальные жаростойкие муравьи пустыни Сахары, Cataglyphis bombycina, становятся активными только тогда, когда их главные враги – ящерицы – спасаются от солнца. Нечто похожее – выход в поле, когда крупные хищники уходят в тень и менее охотно защищают свою добычу – видимо, относится и к нашим предкам. Люди уникальны, как я покажу далее, своим обильным потоотделением, которое позволяет им постоянно бегать в жару даже под прямыми лучами солнца. Кроме того, наши три миллиона потовых желез выделяют не только воду для охлаждения, но и токсичные отходы обмена веществ, такие как аммиак и мочевую кислоту, которые образуются при употреблении мяса.

Во время своей годичной охоты на птиц в Танганьике я испытал то, с чем столкнулись древние охотники. Я никогда не забуду чувство мрачной клаустрофобии в течение тех месяцев, которые мы провели во влажных и густых горных лесах. Эти времена отличались от того славного восторга, который я ощущал в открытой саванне с ее просторами, усеянными редкими акациями. В саванне, чтобы поймать даже маленькую птичку, мне приходилось много блуждать. Я бродил полдня, пока не наступало время возвращаться в лагерь, где моя мама готовила еду и обрабатывала пойманные за день образцы. Я никогда не носил с собой воду, чтобы не таскать лишний вес, но из-за жары мне часто приходилось замедляться или отдыхать. Хотя жара часто затрудняла мне охоту на птиц в полдень, я все еще мог свободно путешествовать. Я справлялся, потому что обильно потел.