Зачем ловеласу жениться - [85]

Бел тут же шагнула вперед и преградила ему дорогу.

— Тоби, пожалуйста… Я не могу смотреть, как ты страдаешь. Я хочу помочь. Позволь мне поехать с тобой.

— Нет.

Она тяжело вздохнула:

— Но, Тоби…

— Нет, — повторил он твердым голосом. — Ты там не к месту. Это семейное дело, а не благотворительное мероприятие.

Глава 22

Тоби был младенцем, когда умер его отец. Он совсем его не помнил, и воспоминаний о матери в год ее траура у него тоже не сохранилось. Когда она упоминала сэра Джеймса Олдриджа, то неизменно делала это уважительно-бесстрастным тоном и всегда в прошедшем времени. Судя по всему, вдовствующая леди Олдридж очень уважала мужа и при его жизни.

А вот мистера Йорка она терпеть не могла. Мать и мистер Йорк постоянно находились в ссоре, неизменно находя для ссор все новые и новые поводы. Так было всегда — сколько Тоби себя помнил. В лицо друг другу они говорили колкости, а за глаза говорили и вещи похуже. И стороннему наблюдателю казалось: если их что-то и объединяло, то лишь взаимная неприязнь.

И никогда, до этого самого дня, Тоби не замечал очевидного.

Они любили друг друга.

Как же мог он этого не разглядеть? Тоби гордился своим знанием женщин, но, как оказалось, он ничего в них не понимал. Но с другой стороны, леди Олдридж никогда не была для него просто женщиной, потому что она была его матерью. Именно поэтому он никогда не искал у нее слабых мест. Он просто-напросто не хотел их видеть, не желал их замечать. И он всегда считал свою мать очень сильной женщиной.

Но только не сегодня. Сегодня она была совсем другой — бледной и смертельно уставшей.

— Мама, почему ты мне никогда не говорила? — Присев рядом с матерью, Тоби взял ее за руки. Они сидели в дальнем углу гостиной мистера Йорка. В комнате было довольно много людей, пришедших, чтобы отдать дань уважения покойному до того, как тело его перевезут в Суррей. Люди приходили и уходили. Они терялись, не зная, кому выражать соболезнования. У покойного не осталось близких родственников.

Тоби подал матери платок, и та, утирая слезы, прошептала:

— Ты считаешь, что я должна была рассказать тебе о своем любовнике? Тоби, я знаю, что мы с тобой очень близки. Но, право, есть темы, которые матери неудобно обсуждать с сыном.

В этом он не мог с ней не согласиться.

— И как давно вы…

— Очень давно.

— Несколько лет?

— Десятилетий.

Десятилетий? Тоби, нахмурившись, уставился на ковер, раздумывая, хочет ли он знать, сколько именно десятилетий.

— Не настолько долго, как ты, возможно, подумал, — сказала леди Олдридж, словно прочитав мысли сына. — Я никогда не изменяла твоему отцу.

— Я совсем не помню отца, — ответил Тоби со вздохом и поднял глаза к потолку — на втором этаже, в спальне, лежало тело мистера Йорка. — Я помню только его.

— Он любил тебя, Тоби. Он говорил мне, что завещал бы тебе свое поместье, если бы оно не отчуждалось вместе с титулом. Я знаю, что он относился к тебе как к сыну. А вот родного сына у него никогда не было.

— Почему у него никогда не было сына? Почему вы так и не поженились?

Мать Тоби покачала головой:

— Мы бы поубивали друг друга, если бы жили под одной крышей. Нет, я привыкла к своей независимости, и мы оба были слишком упрямы, чтобы уступить друг другу. — Она снова утерла слезы и высморкалась. — В последнее время он сильно сдал. Доктора советовали ему отдохнуть. Уже несколько лет я умоляла его уйти из парламента, но упрямец даже слышать об этом не хотел.

— Поэтому ты уговаривала меня выставить свою кандидатуру?

Леди Олдридж кивнула:

— Да, поэтому.

— Мама, тебе было бы достаточно просто сказать мне правду.

Леди Олдридж едва заметно кивнула:

— Да, возможно. Возможно, мне следовало бы сказать тебе об этом. Но повторяю, не так-то легко говорить о своем любовнике с собственным сыном. И как бы то ни было, он наконец уступил мне. На прошлой неделе он сказал, что решил предоставить тебе возможность победить на выборах. Сказал, что ты к этому вполне готов. Он считал, что вы с Изабель — прекрасная пара. И еще что-то добавил насчет ягнят.

У Тоби защемило в груди. Так вот почему они при голосовании шли с Йорком вровень, вот почему он встретил его в городе в разгар избирательной кампании. Выходит, правильно он тогда подумал — старик вообще не вел никакой кампании.

Тут в комнату вошел Джереми. А вместе с ним — мисс Осборн. Тоби встал, чтобы поздороваться с ними.

— Джем, мисс Осборн, очень хорошо, что вы пришли.

— Мы только что получили известие, — сказал Джереми. — Люси хотела присоединиться к нам, но…

— Конечно, все понимают, что она не могла приехать, — ответил Тоби. — Не с младенцем же одной недели от роду… Как поживает новорожденный Томас Генри Трескотт, пятый виконт Уоррингтон?

— Как положено родовитому лорду, — ответила мисс Осборн. — Весь дом у него на побегушках.

— Не могу сказать, что меня это удивляет, — с улыбкой сказал Тоби. Он жестом пригласил графа и мисс Осборн присесть рядом с кушеткой, на которой сидела леди Олдридж. — Надеюсь, вы помните мою мать.

— А у мистера Йорка не было родственников? — спросила мисс Осборн, окинув взглядом людей в гостиной.

— Нет, — ответил Тоби. — Не было близких родственников по крайней мере. У него, кажется, есть несколько двоюродных братьев и сестер, поэтому…