Зачарованный свет - [5]

Можно предположить, что наш прапрапращур, обожествляя императора, грозного царя и верховного понтифика, нарекал его именем изваянное из дерева антропоморфное чудовище с тремя головами и девятью руками, а двенадцать колдунов-старейшин руководили обрядом жертвоприношений. “Человчьска имена то оутрия Троюна, Хърса, Велеса, Пероуна на боги обратиша…” – говорится в апокрифе двенадцатого века “Хождение Богородицы по мукам”.

И этих слов топором не вырубить. Все имело место и получило свое продолжение во времени. Культовые традиции Трояновых веков закрепились в народных обрядах, играх, гуляниях, в скоморошине и хулиганстве. Былые светочи и кумиры дошли до наших дней в виде нелегкой, “неключимой” силы и многочисленной персонифицированной нечисти. Она настигает путника в скоростном автомобиле и в космическом корабле. Непроглядная тьма начальных лет отражается в серебряных зеркалах современных городских квартир, гуляет по лесам и полям, плещется в реках и не дает спать ночующим “в избах, банях, лабазах – в бревенчатых теремах”. Как ни странно, все эти суеверные приметы, гадания, предсказания, сказки и небылицы, страсть к “мечтаниям бесовским” и духовное несовершенство дали такой богатый фольклорный, лексический и образный материал, такую основу для развития воображения и грядущего мифотворчества, что можно даже не сомневаться – на Руси великие поэты не переведутся.

В темную глубину времени уходит устная поэтическая традиция волхвов. Они хранили в памяти огромное количество стихов, которыми “записывали” сокровенные знания и передавали своим “вещим” преемникам. Они же были и носителями преданий или сказаний, отражающих историю их рода, племени, или, как теперь любят говорить, цивилизации. Конечно, сакральный, тайный язык избранников богов усложнен и поэтизирован до неузнаваемости. Но все-таки поддается расшифровке, когда есть что расшифровывать. И какие-то силуэты вырисовываются порой из утреннего тумана.

Поколения древнеславянского языческого жречества закрепили в памяти (вернее, спрятали в метафору и загнали в подкорку саму метафору) события на Дунае начала второго века первого тысячелетия нашей эры. Но с цифрами как-то не вяжется, или другое летосчисление тому виной. В братских литературах легко узнаются двойники Волха Всеславьевича и еще многих персонажей наших песен, сказок и преданий, со стремлением к общему для всех корню древнеславянской мифологии – прототексту, как принято говорить у исследователей, но имеет ли место “текст” там, где никакой грамоты не ведали? Точнее было бы вывести термин из некогда устойчивой устной традиции, благодаря которой сохранились поэмы Гомера, вовремя были “опубликованы”, и в стихах открылись древнейшие пласты древнегреческой мифологии. Славянским, да и другим народам северной Европы приходится восстанавливать по крупицам то, с чем они так долго боролись, но большого развернутого полотна с полным набором хорошо прописанных деталей их языческих древностей пока не получается. До сих пор спорят о Прародине, как и о многом другом.

Не знали мы Гомеровой строки -

Не рече намъ бо вещии Бояне…

Откуда мы – веселые славяне?!

Куда идем? С какой Почай-реки?

…

Языческая корневая синь -

Живой воды целительная сила!

И в роднике задолго до Кирилла -

Природы безглагольная латынь.

И кажется, что мы не Прародину, а Любовь потеряли и вернуть ее не можем. Никакой взаимности! А ларчик просто открывался. Triticum strigosum – это в аптеке, у чародеев и чаровниц – Любимая трава! Из нее и варится Любжа: на медленном Живом Огне – в медном котле, украшенном тремя рядами орнамента, в котором зашифровано Заклинание. Вода берется из Серебряного Ключа: летом – в Купальскую ночь и всю русальную неделю по ночам; зимой – на Велесовы дни, или Волчьи праздники, с первого числа по седьмое, до рассвета. Есть еще некоторые детали, но эти – самые главные. Без них напиток из Любимой травы никакой силы не имеет, и лучше не пить что попало. От такого зелья эффект обратный: Прародину не найдешь, Родину не узнаешь и место, где родился, и то позабудешь. Будь мое слово крепко!

Но что же мы имеем на самом деле? Кроме имен и функциональной целесообразности о бесах из пантеона князя Владимира известно не многое. Более детально изучены их родственники с острова Руяна, но и здесь есть разночтения. Неясно, как все-таки правильно называть верховного дьявола “священной” Арконы: Святовит, Свентовит или Световид? Датские оккупанты двенадцатого века перевели по-своему: Люцифер.

Слово звонкое. Запомнили. Калики перехожие-переброжие. Вот что сообщается в их переводе, но теперь уже события разворачиваются в Моравии семнадцатого века: “Вчерась один бес из нее говорил и клялся луцыфером… что они прошлой ночи на свадьбе были в чужом жилище и гораздо утомились…”

Западный чертогон, который делится с восточными коллегами некоторыми наблюдениями, назвал даже собственное имя одного из бесов – Шкабан. И что там действительно происходило, дело совести, но по сей день все эти “сброшенные боги” – Шкабаны и Триглавы – рычат по-звериному у Чудотворных Икон и Животворящих Крестов, свистят в два пальца разбойничьим свистом под сводами церквей и соборов, когда их “выгоняют” из несчастных – больных и неизлечимо больных людей. И куда же им деться, Свентовитам? На другую планету улететь? Но свято место пусто не бывает. Планеты давно освоили их дальние, а может быть, и близкие римские и греческие родственники. Как жаль, что теперь не услышать такие лекции: “Есть ли жизнь на Марсе?” или “Тьма Невежества – Мать Суеверия”. Но и нельзя сказать, что никакой работы в этом направлении не ведется. Некоторые источники сообщают, что американские астронавты уже видели Порфирия Иванова на Луне. Все только начинается!