Зачарованные тайной - [17]

С добродетелью дружен, кто истине друг.

В твоей власти и страсти свои одолеть,

Научись же безумье свое укрощать,

Будь активным, умеренным, гнева страшись.

Ни открыто, ни в мыслях себе не давай

Зло творить и себя самого уважай.

Не болтай и не действуй бездумно, мой друг.

Справедливость люби и запомни одно:

Сила грозная всем нам велит умирать.

А земные блага, что приходят легко,

Ты с собой не возьмешь, их легко потерять.

Что касается бед, приносимых судьбой,

Относись к ним как к должному и не ропщи,

Да старайся как можешь их бремя сносить.

Так внемли мне и сердцем запомни слова:

Предрассудкам и очи, и уши замкни,

А примера вовек ни с кого не бери.

Думай, действуй, живи лишь своим ты умом,

День грядущий твой долг в настоящем узреть.

Не берись же за то никогда, в чем ты слаб,

Да здоровье свое береги: раздавай

Телу — пищу и отдых — рассудку с умом.

Роскошь, скупость к хорошему не приведут,

Надо нам золотую средину блюсти.

Пусть Морфей никогда твоих век не сомкнет.

До того как ты вспомнишь, что за день успел.

Воздержись от дурного, упорствуй в добре

И обдумай получше советы мои.

Возлюби их и следуй им точно; они

К добродетелям горним тебя приведут.

Я клянусь в этом Тем, кто в сердцах начертал

Символ чистый, глубокий Тетрады святой.

Из которой природа начало берет,

Что являет нам, смертным, прообраз Богов.

С этой мудростью Истину ты обретешь:

Сущность сможешь постичь разнородных вещей.

Да и целое разом легко охватить,

И конец, и начало явлений узнать.

Будь на то Божья воля, и ты вдруг поймешь,

Что природа во всем неизменна всегда.

И когда ты права свои все уяснишь,

Не останется в сердце желаний пустых.

Ты увидишь, друг мой, что страданья людей —

Плод их выбора личного; тщетно они

Ищут счастье вдали, а оно в них самих.

Бог! Открой им глаза, чтоб несчастных спасти.

Впрочем, нет: человек, ты — творенье богов,

Посему должен сам ты ошибки узреть,

Мудрым стать и счастливым; в спасительный порт

Попадешь ты, коль скоро свет правды узришь.

Соблюдай же, о смертный, законы мои,

И не делай того, что смущает твой дух.

Пусть господствует разум над телом твоим,

Дабы ты, возносясь в лучезарный эфир.

Ряд бессмертных пополнил и сам Богом стал.

То было нечто вроде богослужения. Помимо членов секты, в зале находилось полдюжины гостей-непосвященных; долгое чтение хором явно оказало на некоторых из нас усыпляющее воздействие. Докладчик, поднявшийся после этого на трибуну, не мог рассчитывать на должное внимание с их стороны. Признаться, даже я, несмотря на свою недремлющую любознательность к философским учениям, чувствовала себя довольно отупевшей.

Оратор принялся комментировать формулу, начертанную на одной из стен: «Число — это суть вещей», однако данное им толкование отнюдь не прояснило значения загадочного изречения, лежащего в основе учения пифагорейцев.

Затем он заговорил о формировании душ в недрах эфира, заполняющего пространство, о том, что и сами души состоят из эфира. Эти души, вещал он, воплощаются в телах. Сливаясь с телом, они совершают действия: добрые или дурные поступки[40]. После смерти тела, с которым душа была связана, она, в зависимости от степени своих заслуг или прегрешений, переселяется на ту или иную планету.

Докладчик перечислил также множество других теорий, по-видимому являвшихся догмами для членов «ложи Пифагора» и потому, по его мнению, не нуждавшихся в доказательствах.

Моя соседка прошептала мне на ухо: «Он не рассказывает, как души, обитающие на разных планетах, общаются с нами...»

В самом деле, это он утаил; заседание подходило к концу, а мы так и остались в неведении на сей счет.

Когда все уже собрались уходить, я подошла к госпоже де Бреан и поблагодарила ее за приглашение на это собрание. Она любезно улыбнулась и сообщила мне, что группа пифагорейцев, среди которых у нее есть друзья, живет общиной в небольшом сельском доме, ведя там простую жизнь, занимаясь садоводством и предаваясь размышлениям об учении Пифагора...

Сделав знак какой-то даме, она представила меня ей как гостью, жаждущую изучать доктрину Учителя.

Моя знакомая заходит слишком далеко в своих выводах, ничего подобного из моих уст она не слышала, подумала я, но промолчала.

— Что ж! Раз дело обстоит так, — любезно сказала дама, приближаясь ко мне, — приезжайте в гости в наш фаланстер[41]*, мы будем рады вас принять. Вы увидите нас в домашних нарядах посвященных. Мы носим длинные белые одежды с широкими рукавами...

Было очевидно, что этому одеянию отводилось важное место в сознании дамы... Возможно, даже большее, чем решению загадки: «Число — это суть вещей».

Я поблагодарила за приглашение. Однако впоследствии моим вниманием завладели другие темы исследования; к тому же из-за учебы у меня совсем не оставалось свободного времени... В итоге я так и не увидела посвященных в белых одеждах из фаланстера Пифагора.

Разумеется, я знала о существовании приверженцев спиритизма. Я даже знала шутку Ницше по этому поводу: «Они собираются в темной комнате в ожидании появления духов, а между тем их собственный дух пропадает». Но, хотя во время моего пребывания как в клубе «Высшей Мудрости» в Лондоне, так и у Журданов, мне было легко установить связь со спиритами, я не стала этого делать, так как они не вызывали у меня никакого интереса.