Путешествие длиною в жизнь
Всё на свете несущественно, кроме доброты
А. Давид-Неэль
Можно двояко распорядиться своей жизнью. Первый способ — это борьба, когда человеком движет желание быть самим собой и делать то, что ему хочется, вопреки всем и вся. Тот, кто следует этим путем, должен освободиться от слащавой сентиментальности и уметь в случае необходимости быть беспощадным к себе и другим.
Второй способ — привилегия тех, кто понял, что «игра не стоит свеч», и избавился от каких бы то ни было желаний… Если это произошло, человек удаляется в пустыню и живет там как отшельник.
Восточные люди понимают эту позицию, а Запад болен, и его жители остаются в плену лихорадочной активности, которая ведет только к страданию [отрывок из письма А. Давид-Неэль 1928 г., адресованного госпоже Пекнар].
Так думала и так жила Александра Давид-Неэль, личность необычной судьбы, которую современники окрестили «женщиной с ветряными подметками».
«Писатель-Исследователь» — эта надпись высечена на медали с изображением А. Давид-Неэль, отлитой в честь ее столетнего юбилея. Казалось бы, заслуги той, кого один из крупнейших французских путешественников Бертран Флорнуа назвал «величайшим французским исследователем XX века», не подлежат сомнению, однако споры по поводу того, была ли Александра Давид-Неэль «путешественницей» в полном смысле слова, не смолкают по сей день. Как ни странно, эта замечательная француженка, прожившая на Востоке не один десяток лет, удостоенная множества почетных наград и даже избранная членом Французской академии наук, остается за рамками большинства солидных изданий, посвященных научным экспедициям и географическим открытиям. Так, в весьма авторитетной «Всемирной истории путешествий», опубликованной в Париже в 1957 году, фигурируют имена всех выдающихся исследователей Азии, за исключением А. Давид-Неэль! Участие Франции в освоении Тибета сведено в этом справочнике к деятельности миссионеров Юка и Габе, посетивших Лхасу в 1846 году.
Между тем А. Давид-Неэль внесла куда больший, чем вышеупомянутые служители Церкви, вклад в изучение Страны снегов, долгое время остававшейся подлинной terra incognita (неизвестной землей (лат.)) для иностранцев, не говоря о том, что она первой из западных женщин побывала в заповедной столице Тибета.
«Исследовать — это значит путешествовать с целью сбора сведений научного, экономического либо этнографического характера», — говорится в «Словаре французского языка XIX и XX веков». Разве не такую же цель ставила перед собой А. Давид-Неэль? «Исследовать, знакомиться со страной, — пишет она, — это значит пройти босиком по ее земле, прикоснуться ладонями к ее камням, жить одной жизнью с ее народом». Французская путешественница начинала свои изыскания в тот период, когда на карте планеты еще оставались «белые пятна», не существовало современных границ, средств связи и быстроходных транспортных средств. В ту пору многие исследователи отважно устремлялись в неизведанные пределы Земли и описывали населявшие их «нецивилизованные» народности, но немногим из них удавалось преодолеть барьеры своей культурной традиции и всецело погрузиться в изучаемую этническую среду. Большинство путешественников, среди которых было немало христианских миссионеров, свысока взирали на обычаи и нравы «дикарей», будучи не в состоянии избавиться от так называемого европоцентризма, и, естественно, не находили понимания у аборигенов. В отличие от них А. Давид-Неэль искренне стремилась познать чужую культуру изнутри и, связав восточные ценности с западными традициями, донести эти знания до современников. Наблюдая за повседневной жизнью тибетцев, за тем, как они борются с дикой природой и укрепляют свой дух перед лицом бедствий и смерти, француженка в то же время постигала сокровенную мудрость, хранимую «людьми тайного слова» — нгаг-спа. Бесценный опыт в этом отношении дало ей двухлетнее затворничество в одной из высокогорных пещер Северного Сиккима; подлинным кладезем непознанного стал и переход через тибетскую область По-мед, «край благородных разбойников», где до нее не ступала нога ни одного европейского путешественника или картографа. Ей удалось собрать большое количество материала эзотерического порядка, недоступного ни одному иностранному ученому. Она не только изучила и лично освоила тайные учения, передававшиеся исключительно устным путем, от учителя к ученику, но и сумела сделать их достоянием массового читателя, незнакомого с подлинной философией Востока.
«Список ее путешествий поистине ошеломляет, в полной мере оправдывая восторженный титул “самой выдающейся француженки нашего времени”, который я ей присвоил. Именно она открыла нам дотоле сокрытый ото всех мир тибетского буддизма, причем в ту пору, когда наши знания в этой области были столь же ограниченными, сколь и неточными», — утверждает журналист Лоуренс Даррелл.
Александра Давид-Неэль не относилась ни к числу кабинетных ученых, ни к когорте профессиональных исследователей, опекаемых научными обществами и министерствами. Она принадлежала к немногочисленной группе нетрадиционных исследователей, доблестных первопроходцев, движимых неуемной любознательностью и страстной тягой к неведомому. Путешественница признавалась, что жажда приключений владела ею с самого детства, когда она зачитывалась книгами Ж. Верна и мечтала о дальних странствиях. Несмотря на то, что А. Давид-Неэль училась у знаменитых востоковедов С. Леви и Э. Фуко, она так и не получила «корочки» высшего учебного заведения, считая это пустой формальностью, и всю жизнь оставалась persona non grata (нежелательной личностью [лат.)) в академической среде. Ее нестандартный подход к научным проблемам не находил понимания у французских ориенталистов, цеплявшихся за устаревшие исторические методы. Подобно другим женщинам, отправлявшимся на освоение новых горизонтов, А. Давид-Неэль не раз удостаивалась сомнительного звания «искательница приключений», а некоторые даже пытались доказать, что она никогда не была в Тибете. Подобным же образом по сей день расцениваются деяния большинства предшественниц и современниц А. Давид-Неэль, чьи достижения равняются, если не превосходят, успехам их собратьев-путешественников. Среди таковых можно упомянуть австрийку Иду Пфайфер (1797–1858), первой из женщин в одиночку совершившую кругосветное путешествие, английскую исследовательницу Ближнего и Среднего Востока Фрейю Старк (1893–1993), американку Мэй Френч Шелтон, возглавившую научную экспедицию в составе более ста человек в дебри Центральной Африки, а также неутомимую уроженку Швейцарии Эллу Майяр (1903–1996), ставшую наряду с А. Давид-Неэль одной из учредительниц первого во Франции Клуба путешественников. Заслуги этих и других бесстрашных исследовательниц зачастую недооцениваются, а их описания путешествий и открытий покрываются пылью забвения. Наша героиня отчасти не избежала этой участи, несмотря на общественное признание ее вклада в науку и литературу. Так, парижское Географическое общество в 1928–1929 годах присудило своей соотечественнице две премии: за путешествие в Тибет и книгу «Путешествие парижанки в Лхасу», а французское правительство наградило ее орденом Почетного легиона, не говоря о множестве других медалей и призов.
