Забытые письма - [8]
«Даже если останусь на пару дней, то в магазин идти не придется», – подумала она.
Горшки с мамиными фикусами стояли в тазах, чтобы не засохнуть за недели отсутствия хозяев. Они давно просили пить. Вылив им по леечке воды и пообещав напоить основательно позднее, она пошла дальше в свой обход. Выйдя в коридор, Оля стала подниматься по скрипучей деревянной лестнице на мансарду в свою комнату. Проходя мимо фотографий, развешанных на стене вдоль лестницы, она задержалась около снимка бабушки и дедушки. Они стояли, обнявшись в ветвях цветущей яблони, и счастливо улыбались. Тонкое благородное лицо дедушки Ивана и открытое большеглазое лицо бабушки Али излучали такую любовь и радость, которую можно было отнести и к себе, своему присутствию здесь и сейчас.
В мансарде было немного душно (из-за легкого запаха пыли). Оля не убиралась здесь с празднования Нового года, и легкий укол совести пробежал секундой в ее сознании. Открыла свою комнату и обвела глазами по сторонам. Как всегда, картины с лошадьми, раскрашенные нужными цветами по номерам, на школьных каникулах, слегка сдвинулись в бок. Вышитая девочка, танцующая под скрипочку мальчика, тоже наклонилась в сторону. Ничего не изменилось! Ее комната жила своей жизнью в ее отсутствие. Москитный тюль, укрывающий ее кровать, придавал комнате уютный старинный вид, как и картины маслом. Эти картины подарил Оле дедушка ее школьной подруги. Когда он закончил свою трудовую деятельность на заводе и оформил пенсию, то занялся копированием известных полотен. У Оли висел портрет «Саскии в образе Флоры» великого Рембрандта, картина с девочкой в лучах летнего солнца, похожей на саму Олю (неизвестного советского автора), и полотна с цветами! Любимый уголок, куда возвращаются мысли из путешествий и душного города. За невысоким книжным шкафом, который Оля собственноручно выкрасила в голубой цвет, стояла старенькая, покрытая лаком тумбочка, с вырезанными листочками и неглубоким рисунком. Именно в ней предположительно хранилась часть бумаг семьи ее дедушки, Ивана Михайловича. Эта тумбочка была из старого дома его родителей, и было ей более ста лет. Оля нечасто в нее заглядывала, только за старым деревянным этюдником мамы, если вдруг хотелось порисовать на природе.
«Если повезет, то не надо будет смотреть в других местах или на чердаке», – подумала Оля. С легким волнением, чувствуя себя детективом, она направилась к этой тумбочке и присела на корточки. Пыль тоненьким слоем лежала на ее выщербленной дверце и латунной «вертушке».
Тумбочка открылась легко, как будто ждала ее. Полок было всего две. Внизу лежали толстые «амбарные» тетради, старая-престарая книга по пчеловодству, перевязанные бумажным шпагатом записи. Когда-то Оля заглядывала в них. Это были схемы и описания технологий производства фабрики, начерченные и записанные рукой Ивана Михайловича. На верхней полке находились пачки писем, связанные в стопки. Раньше они особенно не привлекали ее внимания. Теперь она достала все и выложила на пол. Первыми она взяла в руки пачки конвертов, исписанные круглым красивым почерком с завитушками. Несмотря на ровные аккуратные ряды букв, читать даже адрес было непросто. Все они были адресованы бабушке Алевтине Георгиевне. Обратный адрес указывал, что пришли они из союзной республики бывшего СССР – Белоруссии от Ивановской А.Г. Оля прекрасно знала историю семьи и то, что местом рождения бабушки был поселок железнодорожников под современным городом Бобруйском в Беларуси. Писала ее родная сестра Аня, которая жила там с родителями. Подержав в руках письма и ощутив их пахнущую пылью невесомость, она с сожалением отложила их в сторону.
«Прочитаю, но тогда, когда решу первоочередную задачу», – пообещала она себе. Уклоняться в сторону от намеченного пути было не в ее правилах.
«Собранность и организованность – это залог успеха», – учила своих девчонок мама.
«Не знаю, насколько ей это удалось со мной, но мне хотелось бы верить, что это именно так», – вспомнила вдруг мамины слова Оля.
Вторая пачка писем, состоящих из треугольничков, была военными весточками дедушки сестре Екатерине Михайловне и его матери. В основном они были написаны карандашом. Письма были такими ветхими и прошедшими через многие и многие руки… Непроизвольно Оля приложила эту пачку к щеке: письма были теплыми! Она бережно отложила и их в сторону. Она уже читала их когда-то…
Осталось три пачки: одна огромная, вторая большая и совсем тоненькая. Огромную пачку Оля идентифицировала сразу: письма отца к маме во времена его службы в рядах армии. Большая пачка имела в обратном адресе фамилию и имя: Ремизов Александр (это брат мамы). Адресованы письма были дедушке. А вот третья очень тоненькая пачка была без адресата, с верхним письмом на кусочке листа из тетради, сложенном вчетверо, и без конверта. Оля почему-то впервые обратила внимание на нее. Она вынула из-под веревочки это письмо без конверта и открыла его. Написано оно было корявым, почти детским, почерком, и было совершенно безграмотным:
«Тов Ремизов
Сообщаю вам что Артемьева Лидия окоторой вы справляетесь она жива здорова письмы получает и тогже перевод полученю Лично я сней хороши знакомая она очень затрудняица вам все описать свой нарушимой ошибки и решила я вам сообщить чтобы вы вбудущей своей жизни искали сибе жизнь или тоисть подругу жизни. Лидия вышла замуж конечно состороны ваших обоих сторон большое горе. Она не могла осмелица опесать а вам чежело переносить эту судьбу ну ничего. Бывает в жизни огорчение. Судьба Игроить человека она изменчива всегда. Вот что я вам могла сообщить по прозьбе Л. Вы конечно миня не знаите я почтовой работник. Роботаю кассир вастребвание. Ксему к вам незнакомая. Маруся.»
Сборник посвящен советско-египетским отношениям 1965–1970 годов. Развитие этих отношений определялось как объективными причинами, так и характерами лидеров СССР и Египта — Л. И. Брежнева и Г. А. Насера. В сборник включены документы и материалы о встречах руководителей СССР и Египта в Москве, обмен посланиями между ними, отрывки из книг о египетско-советских отношениях ближайшего соратника Насера М. Х. Хейкала. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга посвящена забытому русскому святому — благоверному князю Симеону Пожарскому и его воинам, героически погибшим на конотопских полях летом 1659 года. Историческое исследование основано на вновь открытых документах и новом прочтении уже известных. Предназначено исследователям, преподавателям, аспирантам, студентам, учащимся высших и средних учебных заведений, краеведам, всем интересующимся отечественной историей. Автор книги Бабулин Игорь Борисович — соискатель отд. аспирантуры Института Российской истории РАН, автор ряда публикаций по истории армии и военной истории России XVII в.
Книга является переизданием двухтомной монографии (т. I вышел в 1947 г., т. II — в 1961 г.), которая до сих остается единственным исследованием, охватывающим всю сложность исторической проблематики эпохи Возрождения в целом. Монография — классическое произведение не только советской, но и мировой марксистской историографии. Книга рассчитана на историков, филологов, искусствоведов, широкий круг читателей, интересующихся проблемами всеобщей истории.
В последние десятилетия существования Российской империи одним из самых болезненных общественных вопросов был вопрос о национальных правах. Многочисленное еврейское население России было юридически дискриминировано. В западных губерниях оно сталкивалось с национальными требованиями соседей — поляков, украинцев, литовцев и других, расселенных более компактно, чем евреи, этнических групп. В начале ХХ века росло образование и политическая активность евреев, они обладали осознанной национальной, религиозной и культурной идентичностью и требовали не только гражданского, но и национального равноправия.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.