Забытые опылители - [11]

Сидя в своём офисе в Логане, Юта, Тепедино однажды высказал нам мысль о том, что «эта пчела, возможно, также должна быть внесена в список видов, подвергающихся угрозе исчезновения, как и сам мак, поскольку она известна из такого небольшого количества местообитаний». Если мы официально признаём, насколько усилило проблемы, связанные с их естественной редкостью, давление со стороны человека, это стало бы первым случаем в континентальной части Соединённых Штатов, когда и растение, и один из его ключевых опылителей охранялись бы совместно на федеральном уровне. Нельзя сказать, что сам мак подвергся бы опасности исчезновения, если бы пчела на водоразделе реки Вирджин подверглась локальному вымиранию, потому что две другие пчелы также посещают мак «медвежий коготь». Но эти три пчелы посещают его последовательно, волнами в течение сезона цветения мака. Первый вид, который появляется на растении — достаточно обычная местная пчела, известная под мелодичным названием Synhalonia quadricincta; затем прилетает любящая мак редкая пчела Perdita meconis; и последней, «уверенно последней», как говорит Тепедино, прилетает европейская медоносная пчела — аутсайдер.

Мы прибыли на Землю Мака «Медвежий Коготь» в конце сезона его цветения — настолько поздно, что его уже не посещали даже многие из домашних или одичавших медоносных пчёл этих мест. В нескольких милях к северу от нас, где маки росли прежде, их место заняли городские постройки. Мы можем лишь приблизительно определить прежний ареал самих пчёл. Много лет назад Стэн Уэлш, глава ботаников Юты, писал, что маки «медвежий коготь» «следует расценивать как национальное достояние, как сокровища огромной ценности, и охранять для будущих поколений». Чего он не знал — так это того, что будущие поколения любящей этот мак пчелы выживут лишь тогда, когда это растительное достояние останется живым и здоровым в границах родного местообитания.

Подумайте, что могло бы произойти, если бы по случайному стечению обстоятельств общемировая или местная тенденция к потеплению климата увеличила бы продолжительность засухи больше, чем на семь лет — предполагаемую максимальную продолжительность жизни группы маков. Количество пыльцы и нектара, доступных для питания пчёл, будет слишком мало, чтобы прокормить их популяцию. Если влажные условия вернутся, находящиеся в состоянии покоя маки смогут затем прорасти на гипсовых почвах формации Менкопи, но они смогут не найти ни единой пчелы, оставшейся в живых и способной опылить их цветы.

Вполне вероятно, что завезённые медоносные пчёлы или другие неспециалисты (насекомые) смогли бы оказать маку какие-то услуги по опыления. Однако отношения тысячелетней давности между любящей мак пчелой и маком «медвежий коготь» перестанут действовать. И почти наверняка выживание мака окажется под большей угрозой, поскольку его резервный опылитель, некогда встречавшаяся в изобилии медоносная пчела, в настоящее время переживает драматическое падение численности популяции по всей Северной Америке.

Если же рассматривать эту притчу в своего рода глобальном контексте, нас ждут как хорошие, так и плохие новости. Хорошие новости — то, что монолектичные и олиголектичные пчёлы составляют довольно малый процент от всех известных опылителей. Как мы уже давали понять ранее, мало кто из растений танцует лишь с одним партнёром. Плохие новости — это то, что случаи взаимосвязанного вымирания должны быть поводом для беспокойства не только для защитников природы, которые заботятся о растениях, находящихся под угрозой исчезновения, или об их редких опылителях. Разнообразное ранее естественное сообщество может обеднеть, даже когда один или оба партнёра по опылению снизили численность, но не вымерли по всему миру.

Ботаник Роберт Бойд из Обернского университета недавно написал: «самый благоразумный подход к сохранению [редких в данной местности растений] состоял бы в том, чтобы сохранять и контролировать не только [растение], но настолько много компонентов экосистемы, насколько это возможно. Среди них, вероятно, оказались бы опылители, распространители семян и другие организмы, которые играют важные роли в жизненном цикле растения». Но такой экосистемный подход мог бы быть дорогостоящим, поскольку он предполагает, что мы достаточно много знаем о динамике взаимодействия между растениями и животными. Фактически же мы лишь начинаем понимать даже самые очевидные отношения между цветами и их опылителями.

ВСПОМИНАЕТ ГЭРИ:

В некоторых случаях первой начинает уменьшаться популяция не растения, а животного, с которым оно могло коэволюционировать, поскольку они взаимно приспосабливаются друг к другу на протяжении веков и тысячелетий. За последние несколько лет я несколько раз был свидетелем такой ситуации на расстоянии тысячи миль от пустыни Мохаве, в самом сердце Мехико. Я не могу представить себе среду обитания, более отличную от мест жительства мака, чем та, которую я обнаружил в Педрегале — заросшее лавовое поле, расположенное среди похожего на большой город университетского городка Национального автономного университета Мексики, входящего в число крупнейших университетов мира. Там, на расстоянии лёгкой прогулки от некоторых из самых лучших лабораторий Мексики, эколог Луис Эгиарте взял меня с собой на участок мониторинга опылителей, который он заложил в 1982 году вместе с нашим общим другом Альберто Буркесом.