Дартин с досадой смотрел на обоих. Похоже, эти двое не собирались продолжать путь. Конан уселся, скрестив ноги, и принялся что-то внушать Коде. В ответ гном возбужденно фыркал, мотал в знак протеста розовыми ушами и притих только тогда, когда человек сильно щелкнул его по лбу.
Дартин решил положить конец этому безобразию. Заметив стремительно приближающегося Дартина, Конан выставил вперед руки:
– Осторожно! – крикнул он.
Дартин бросил взгляд себе под ноги и остановился. Прямо перед ним в песках зияла дыра. Глубокая, бездонная яма, ничем не обозначенная и, на первый взгляд, никак не укрепленная.
Это был колодец.
Дартин повел себя так же, как несколько минут назад Конан. Он встал на колени и заглянул в колодец.
– Вот и вода, – сказал Конан. Вид у Дартина был растерянный.
– Но как же так, – проговорил он, – мы ведь могли пройти мимо…
– Ничейный колодец, – сказал Конан. – Этой водой могут пользоваться все. Нам невероятно повезло, господин.
– Ни веревки, ни меха… Конан нехорошо прищурился.
– Да, – заметил он, – эдак можно умереть от жажды прямо рядом с колодцем… Если не подумать заранее о такой возможности.
Он неторопливо размотал с пояса веревку. Дартин впервые смотрел на своего спутника без отвращения. Вода была близко, до Белых Гор осталось всего пять дней пути. Дартин вытащил из мешка кожаный мех и протянул его Конану. Тот кивком подозвал к себе Коду.
– Не полезу, – каркнул Кода.
– Тебя не спрашивают, – сообщил Конан.
Он положил мех и веревку на песок и двинулся к Пустынному Коде, который поспешно отскочил в сторону.
– Я все равно поймаю тебя, – сказал Конан. – Кода, лучше не спорь.
Большой рот Коды расплылся, и из золотисто-коричневых глаз потекли слезы. Он ревел, захлебываясь и дергая мокрым носом. Он бросал на Конана взгляды исподлобья – мрачные и жалобные.
Конан взял его за тонкие плечи.
– Нужна твоя помощь, пойми.
В ответ послышалось продолжительное невнятное нытье, в котором с трудом угадывались слова. – Ы-ы-ы… утопить… ы-ы-ы…
– Я тебя крепко привяжу, – обещал Конан.
Кода замолчал и перестал дышать. Он не дышал, казалось, целую минуту, а потом трагически всхлипнул.
– Кода, я бы сам полез, но меня веревка не выдержит.
Кода помялся немного, потерся головой о плечо человека. Конан заметил, что при этом пустынный гном потихоньку обтирает сопли о его рукав, усмехнулся, но ничего не сказал.
– Я боюсь, – сказал Кода. Ответа не последовало. Кода поднял глаза – огромные, полные мольбы. Это могло бы растопить сердце людоеда, по Кода имел дело с киммерийцем. Конан ласково потрепал гнома по уху.
– Все будет хорошо, – сказал он. – Полезай. Кода покорно дал обвязать себя веревкой, взял в руки мех и начал спускаться, упираясь в стенки ногами и спиной. Конан потихоньку стравливал веревку.
– А если он не дотянется до воды? – спросил Дартин неизвестно зачем.
Конан не ответил. В этот момент они услышали плеск.
– Ну вот и все, – пробормотал Конан. И, пригнувшись к яме, крикнул: – Как ты там?
Снова раздался плеск. Потом гулкий голос Коды недовольно произнес:
– Я Пустынный Кода. Я не водяной. Холодно здесь. Сыро. Плохо здесь.
– Ты набрал воды? – крикнул Копан в колодец.
– Я набрал воды,
– Вытаскиваю. Держи мех крепче, Кода.
– Держу крепче, – отозвался Кода и с неожиданным злорадством прибавил: – Но это уж как получится…
Конан, начавший было выбирать веревку, снова отпустил ее. Кода шакалом взвыл из глубины.
– Если у тебя не получится, полезешь назад, в колодец, – предупредил Конан.
– Ну хватит! – взвизгнул гном. – Тащи меня! Конан!
Конан еще немного опустил веревку. Из колодца донеслось отчаянное рыдание.
– Держи, мех, держи! – подбодрил Коду негодяй киммериец. – Если ты его уронишь, я тебя утоплю.
– Конан! – даваясь от слез, прокричал из колодца гном. – Не надо! Пожалуйста! Не делай этого!
Конан осторожно потащил Коду наверх. Скоро над краем колодца показалась розовая лапка, вцепившаяся в завязки меха. Дартин быстро схватил драгоценный груз, но пальцы Коды не разжимались. Он боялся, что люди, получив воду, столкнул его вниз. Догадавшись об этом, Конан подхватил Коду под мышки и вытащил на песок. Только тогда Кода уступил Дартину и выпятил из рук кожаный мех с водой.
Конан провел рукой по влажной шерсти Коды. Постукивая зубами, Кода так сильно прижался к нему, что Конан покачнулся.
– Ты молодец, малыш, – сказал ему Конан. Вода была горьковатая на вкус. Они напились, и только тогда Конан задумчиво произнес:
– Повезло нам. Колодец мог быть раза в два глубже.
– Повезло нам, – эхом откликнулся Кода. Он, казалось, уже забыл, как потешался над ним Конан, и сидел с таким видом, словно одно только присутствие этого человека делает его счастливым.
