Сожаление прошло.
Куруванди поднялся в своей ванне, потянулся и взял инкрустированный драгоценностями кинжал, который лежал на полу рядом с его бокалом вина.
Не было никакой пользы оставлять впустую такую хорошую кровь. Только не ту, что сейчас так близко и до сих пор еще теплая.
Он приподнял девушку за голову и приподнял вверх, чтобы вскрыть горло.
Царь использовал свой нож
Львы замурлыкали от удовольствия. Они знали, что позже им также будут предоставлена и их доля.
***
Тарзан проснулся от холода и боли, закованный в кандалы, в глубокой темноте. В одно мгновение голова человека-обезьяны прояснилась. Он загнал боль от своих ран в один психический узел, а затем попытался при помощи чистой силы воли растворить её. Это ему почти удалось. Большая часть боли была нейтрализована.
Первое, что Тарзан сделал, так это уселся на пол холодной темницы и обследовал себя. Ничего не было сломано. Несколько порезов, пару порванных мышц, но в целом, ему повезло. И кто-то грубо перевязал его раны. Полоски ткани были повязаны вокруг порезов на его руках и ногах.
Он понюхал воздух. В подземелье находилось еще два других человека. И Тарзан узнал запах одного из них.
— Джин? — позвал он.
— Да, это я, — донесся ее голос, а затем зоркие глаза Тарзана разглядели и саму девушку; он мог видеть, как кошка в темноте. Джин была одета в бюстгальтер и брюки, но без рубашки. Тарзан сразу же понял, из чего были сделаны его бинты. — Мы ждали, когда вы проснетесь, — сказала Джин.
— Кто это с тобой? — спросил Тарзан.
— Ньяма, — сказала Джин, и Ньяма придвинулись вперед в темноте.
Тарзан рассмеялся.
— Я пришел, чтобы спасти тебя, Джин.
— Они принесли вас прошлой ночью, — вздохнула Джин. — Вы были в бессознательном состоянии. Они боялись вас. А потом вас заковали в цепи. Я сделала все, что могла, чтобы перевязать ваши раны.
— Ты сделала все хорошо, — сказал Тарзан. — Я полагаю, что меня приберегли для какой-то особой цели.
— Ньяма считает, что вас отдадут крокодилам, или же их богу Эбопе, — заметила Джин.
— Эбопа, это существо, похожее на палку или деревце, — сказал Тарзан.
— Так вы уже знаете об этом? — спросила Ньяма.
Тарзан объяснил, что он видел на фрагменте стены за пределами города. — Я считаю, что это какой-то зверь из центра Земли. Из Пеллюсидара.
— Я слышала о Пеллюсидаре, — сказала Джин. — Я читала о нем, будучи девочкой. Мир, в центре Земли с постоянным полуденным солнцем. Я думала, что это миф. Легенда.
— Твой отец думал, что я был легендой, — сказал Тарзан. — Он оказался не прав.
— Не совсем так, — ответила Джин. — Любой обычный человек умер бы, если бы его избили так, как были избиты вы. И когда они принесли тебя, они били вас еще некоторое время. Они были очень злы. Ньяма понимает их язык. Она сказала, что они были сердиты за то, что вы убили их друзей. Они позволили вам жить, только потому что им было приказано.
— Тогда они допустили ошибку, — сказал Тарзан.
— Эбопа, — воскликнула Ньяма. — Вы говорите, что он не бог?
— Бога можно сотворить из всего, что бы вы ни выбрали, — заметил Тарзан. — Но как я уже говорил, я считаю, что Эбопа, это какое-то существо из ядра Земли. Там есть разные виды зверей. Звери, которые когда-то бродили на поверхности, а также существа, которых здесь никогда не существовало, до того, как этот Эбопа каким-то образом не пробрался на поверхность. Или почти на поверхность.
— По их легенде, эта тварь была здесь всегда, — сказала Джин. — Как же такое может быть?
— Кто может сказать, как долго он живет? — поинтересовался Тарзан. — А может быть, есть какой-то другой ответ. Чем бы оно ни было, откуда бы ни явилось, это существо живое. И я тоже. Отойдите-ка.
Джин и Ньяма сделали так, как они были проинструктированы. Тарзан встал. Он обмотал цепи вокруг своих ладоней и сжал их. Человек-обезьяна сделал несколько глубоких вдохов, а затем потянул свои цепи, натянув фигурные скобы, которые удерживали их вмурованными в пол. Болты заскрежетали в каменном полу и выскочили.
Тарзан встал на колени, схватился за металлическую полосу вокруг одной из своих лодыжек и скрутил ее своими могучими пальцами. Он сгибал и разгибал кольцо в течение целых трех минут, а затем раздался ритмичный звон, когда сдерживающий болт в кандалах на лодыжке не щелкнул, освобождая ее.
Тарзан принялся работать над другой. Через некоторое время болт тоже щелкнул. Теперь все, что оставалось, были металлические полосы вокруг его запястий. Тарзан начал освобождаться и с этих оков, и через десять минут две полосы лежали у его ног. Он взял длинную цепь и обмотал вокруг своей окровавленной руки так, чтобы её конец болтался. Теперь он был свободен от цепей, а они стали его оружием.
— И что теперь? — спросила Джин.
Мы попытаемся бежать. Если мы не можем, когда они придут, то будем сражаться до смерти. Если мы должны умереть, то давайте делать это на наших собственных условиях.
***
Нкима, после того, как порезвился нескольких дней со своими друзьями, наконец, понял, что он совершенно забыл о человеке, за которым он должен был приглядывать по просьбе Тарзана. На самом деле, Нкима на время забыл и о самом Тарзане. Он настолько увлекся своим хвастовством перед другими обезьянами, что только теперь понял, как солнце уже опускалось вниз, поднималось вверх и снова село, а Нкима не знал, где находится тармангани либо Тарзан.
