— А мы не могли бы отыскать что-то свежее?
— У меня нет времени.
Когда мясо обуглилось дочерна, Тарзан использовал нож, чтобы вынуть его из огня. Он разрезал его пополам и предложил половину Ханту. — Ешь или не ешь. Это твой выбор.
Хант поморщился, но протянул руку и взял мясо. А затем понюхал. Пахло горелым и ничем больше. Он осторожно укусил. Это было не самое лучшее мясо, что он попробовал. На самом деле, оно было довольно ужасным, но Хант был голоден, и в течение нескольких минут жадно пожирал его, облизывая жир с пальцев.
Тарзан также закончил есть. Он вытер жирные руки о бедра, наклонился, и попил воды прямо из ручья.
Насытившись, Тарзан сказал: — А теперь, я должен идти.
— Идти?
— Чтобы найти Хенсона и Джин, а, возможно, и того человека, который был с тобой — Смолла.
— Но, я еще не готов.
— А тебе и не надо. Ты не сможешь путешествовать так, как я. Я буду следовать по их последнему направлению, пока не отыщу их след. Оставайся здесь и жди меня. Когда я буду уверен, что Уилсон и его спутники не причинят им вреда, я вернусь к тебе. Ты в большей безопасности, чем они. Я был неправ, что не убил тех людей, когда у меня был шанс. Цивилизация как болезнь. Он заражает тебя глупой сентиментальностью. Если я увижу их снова, то убью.
Хотя Хант был осведомлен о том, что Тарзан прекрасно ориентируется в джунглях, он до сих пор не знал о сверхъестественных чувствах Тарзана, его зрении, обонянии, и слухе. Для него Тарзан был простым человеком, с лучшим знанием жизни джунглей, чем он сам. Он не понимал, что этот человек, соперничающий с детства со зверями джунглей, был вынужден приобрести чувства и хитрость, чтобы быть надо всеми из них, чтобы выживать.
— Послушайте, как вас там, — сказал Хант.
— Тарзан.
— Хорошо, Тарзан, вы можете ходить без штанов и бегать быстрее, чем я, и я не чувствую себя таким великим и могучим. Хотя я смогу угнаться за вами. И смогу оказать посильную помощь.
— Нет, ты останешься здесь. Я не хочу разыскивать потом уже тебя. Остерегайся больших кошек. Заделай чем-нибудь вход в пещеру, чтобы не впускать сюда животных извне, или найти дерево и сделай на нем платформу.
— Вы можете поберечь ваши советы, — сказал Хант. — Я иду, и этим все сказано.
— Очень хорошо, — сказал Тарзан. — Я предупреждал тебя, чтобы ты оставался здесь. Но я думаю, что мужчина должен делать то, что он хочет, даже если это глупо. Ты говоришь ребенку не совать руку в огонь или он обожжет её, и ребенок либо поверит в это и не сделает этого, или же он не поверит, и засунет свою руку в огонь и обожжется, не став делать этого впредь. Ты похож на ребенка, который собирается сунуть свою руку в огонь. Я даже не уверен, что ты достаточно умен, чтобы вытащить её, если она загорится. Выйди на солнце, надень свою одежду, и следуй за мной, если сможешь. Вот. Возьми это.
Тарзан отдал Ханту один из ножей. Хант надел свою частично сухую одежду и сунул нож за пояс, и они оба вышли наружу и оказались под жарким солнцем.
— Будете ли вы искать Смолла, тоже? — спросил Хант.
— Джин и Хенсон моя первая забота, — сказал Тарзан. — Я обещал провести их в этой экспедиции, но сдуру позволил себе быть захваченным, оставив их на сомнительную милость Уилсона и его приятелей. Я чувствую, что их безопасность является моей ответственностью. Когда я найду их, то смогу отыскать и Смолла.
— Он там совсем один, — заметил Хант.
— А в ближайшее время, — сказал Тарзан, — такое же случится и с тобой.
— Я мог бы вас удивить, Тарзан, — сказал Хант. — Я очень упорный, и у меня больше выносливости, чем вы думаете.
— Хорошо. Тебе понадобится и то и другое. Теперь послушай. Если ты отказываешься оставаться здесь, как я предлагал, то, когда мы разделимся…
— Если мы разделимся, — перебил Хант.
— Когда мы разделимся, и если ты почувствуешь, что должен все же найти Хенсона и Джин, я могу сказать тебе только одно. Иди на север. Смотри за солнцем. Обращай внимание на то, что оно садится на западе, а поднимается на востоке, а ты должен идти на север. В ночное время найди дерево и поднимись на него, а еще лучше, сделай так, как я впервые предложил и останься здесь.
Тарзан подошел к низкому кусту и сорвал с него красную ягоду. — Они съедобны. Они растут в изобилии. Они не очень питательны, но имеются здесь в изобилии. Птичьи яйца тоже хороши, если ты готов разбивать их и пить в сыром виде. Смотри выше себя на деревьях, и ты увидишь гнезда. Но будь осторожен, когда полезешь наверх или ты сломаешь себе шею. И не борись со змеей, или даже с обезьяной за яйца. Ты проиграешь.
— Вы пытаетесь напугать меня?
— Я пытаюсь подготовить тебя. Ты не будешь в состоянии идти в ногу со мной, Хант. Я буду путешествовать по деревьям.
— Деревьям?
— На это требуется очень много практики. Я был воспитан обезьяной. Её звали Кала. Она усыновила меня, когда были убиты мои родители. Она научила меня двигаться по деревьям, когда я был еще ребенком. Я цеплялся за ветви, поднимался на деревья, даже прежде, чем научился ходить.
— Да ладно, — усмехнулся Хант. — Вы были воспитаны человекообразной обезьяной? Да, а меня воспитала свора собак под крыльцом Белого дома.
