Когда Хант пробудился, солнце уже ярко светило через отверстие в расщелине, которая вела в пещеру. В воздухе пахло прохладной и сладостью. Он увидел, как Тарзан спит, по всей видимости, совершенно расслабленно, на неровной каменистой земле, с Нкимой, обняв его в своих руках. Огромного льва нигде не было видно.
Тарзан открыл глаза и посмотрел на Ханта. — Не смотри в упор, если ты смотришь на кого-то. Я смог почувствовать тебя. Всегда старайся бросить быстрый взгляд, захватив то, что видишь, но удерживайся от пристального взгляда. Если человек достаточно чувствителен, он может чувствовать взгляд других людей
— Прости… А где ты взял эти ножи?
— Я нашел их. В углу одной из пещер находилось захоронение и оружие.
Сердце Ханта начало биться быстрее. Его любовь к антропологии и археологии вспыхнула ярким пламенем. — Неужели, а можно мне на это взглянуть?
— Взгляни. Но не уходи далеко.
— Но льва, же там нет, не так ли?
— Он ушел на охоту. И нет никакого способа узнать, когда он вернется.
— Да, хорошо, а то это разбивает мое сердце, — сказал Хант. Но он хотя бы не считает меня едой. А я думаю, что это плюс.
— Ты можешь быть уверен, что это так, — сказал Тарзан.
Хант проследовал вдоль ручья, пойдя, чтобы посмотреть на то, что обнаружил Тарзан. Он был ошеломлен. Многие из черепов оказались довольно примитивными, окаменевшими от капающего со скального потолка воды, богатой кальцием. Но, когда Хант проследовал ещё дальше вдоль стены пещеры, он был поражен, обнаружив, что некоторые из черепов были не такими старыми. На самом деле, они могли быть доставлены сюда не позднее прошлой недели. Хант испытал жгучее волнение. Как ему хотелось бы рассказать все своему наставнику, профессора Хенсону.
Здесь таилось невероятное открытие. На первый взгляд, казалось, эта пещера была священным местом погребения для некой примитивной расы здесь, в джунглях. Возможно, даже была какая-то связь между ней и затерянным городом, что они искали. Но даже если бы и не было никакой связи, данное открытие означало, что это злополучное путешествие в Африку могло, конце концов, иметь счастливый конец.
Это снова привело Ханта к мыслям о Смолле и Джин. Он поспешил обратно к Тарзану. Но, ни Тарзана, ни Нкимы нигде не было видно. Хант внезапно ощутил чувства беспомощно тонущего человека, но вскоре Тарзан вновь заполз в пещеру и втащил кучу ветвей вслед за собой. Затем он снова выбрался наружу, принеся еще больше веток, вернувшись назад.
— А где обезьянка? — спросил Хант.
— Он отправился поискать плоды, — ответил Тарзан. — У него слишком короткая память. Ведь Нкима любит мою компанию больше всего, только, когда боится чего-то. Теперь же, когда буря закончилась, он снова храбрец.
— Я знаю, как он чувствует себя, — сказал Хант, — хотя я и не такой храбрый.
Тарзан начал ломать ветки в щепки.
— Вы хотите развести костер, — заметил Хант.
— От тебя ничего не ускользнет, не так ли? — съязвил Тарзан.
— Вы не должны быть таким ехидным, — обиделся Хант. — Разве эти ветки не слишком мокрые, чтобы жечь их?
— Некоторые из них влажные, но большинство из них я вытащил из нижнего слоя, поэтому они суше. К тому же, этот вид ветвей быстро сохнет, и они хорошо горят.
— Как долго мы спали? — спросил Хант.
— Большую часть дня.
— Но разве мы не должны помочь Джин и найти Смолла?
Для Тарзана это было само собой разумеющимся.
— Отдых и еда сейчас наши самые большие союзники. Нам уже помогло первое, а теперь мы должны воспользоваться и другим.
Тарзан открыл небольшую сумку, прикрепленную к его набедренной повязке, и достал оттуда кусок кремня и стали. Он использовал их, чтобы высечь искру, заставив ветки заняться пламенем.
— Как хорошо, — сказал Хант. — Я замерзаю.
— Это из-за твоей влажной одежды, — сказал Тарзан. — Сними её.
— Что?
— Раздевайся.
Хант подумал над этим некоторое время. Для цивилизованного человека было трудно путешествовать нагишом, но, в конце концов, он снял все, кроме трусов, обуви и носков.
— Используй несколько этих веток, чтобы сделать развесить на них одежду, — сказал Тарзан. — Пусть она высохнет над огнем. После того, как поешь, выйди на улицу и постой на солнце, пока не просохнешь. Но, со своей белой кожей, ты должен будешь надеть свою одежду, прежде чем пройдет слишком много времени, или ты сгоришь, как муравей под увеличительным стеклом.
Когда огонь разгорелся, Тарзан хорошо раздул его и добавил больше веток. Он использовал один из ножей, чтобы вырезать мясо из грязной ноги буйвола. А затем бросил мясо в огонь.
Хант использовал пару ветвей, чтобы сделать сушилку для своей одежды у костра. Когда он увидел, как мясо зашипело, то сказал: — Вы случайно не ожидаете, чтобы я стал, есть это, не так ли?
— Я ничего от тебя не ожидаю, — сказал Тарзан. — Ты можешь есть это, а можешь и не есть. Это твой выбор.
— Но это мясо… протухло.
— Еще один день, и твой желудок не сможет вытерпеть его вообще, — сказал Тарзан. Оно просто отравит тебя. Возможно, даже сейчас. Я не могу сказать наверняка. Еще два дня и я не смогу есть это мясо. Только животные смогут съесть его потом. Но сейчас, это наша пища.
